"Александр Тарнорудер. Портрет жены художника" - читать интересную книгу автора

приобретении. Мне не давала покоя шальная мысль, что под слоем грубой желтой
краски может прятаться нечто... Я с трудом сдерживал свое нетерпение
повнимательней исследовать холст, автоматически называл цены и завертывал
покупки в бумагу, принимал деньги, благодарил, дежурно улыбаясь.
- Удачный день? - дверь открылась, и в галерею зашла Офра, хозяйка
цветочного магазина напротив.
- Пожалуй... - только сейчас я понял, насколько устал.
- Похоже на гаражную распродажу, - она оглядела опустевшие стены. - А у
меня тоже был какой-то обвал, вроде и не праздник никакой, а народ повалил.
Дополнительно цветы заказала, ребят из киббуца срочно вызвала на помощь.
- Сумасшествие какое-то, никогда такого не видел.
- Пообедаем? - она посмотрела на свои пальцы с мозолями от секатора,
изрезанные лентами с острыми краями, резинками и грубыми бечевками, темные
от въевшегося цветочного сока.
Примерно раз в месяц по пятницам мы ходим в ресторан, а потом
продолжаем холостяцкое свидание у меня дома.
- Я просто с ног валюсь...
- Да ладно тебе, не больше, чем я сама. Такой день требует чего-нибудь
особенного. Пошли, сегодня я угощаю.
- Не в том дело.
- А в чем?
- Что ты имеешь в виду под особенным?
- Хочу пригласить тебя на дегустацию гурме.
- Знаешь, моему организму сегодня хочется огромного гамбургера и
стакана ледяной водки. И не двигаться никуда. - На самом же деле мне не
терпелось начать исследовать холст.
- Пошли, зануда, еще и спасибо мне скажешь. Ну, давай, шевелись!
В моем почтенном возрасте, если женщина просит, отказываться как-то не
пристало.
В субботу утром часов в шесть, с большой чашкой кофе в руке я спустился
из своей квартиры на втором этаже в мастерскую. Но здесь я позволю себе еще
немного подразнить ваше любопытство и рассказать об истории галереи.
Мой отец, Соломон Берман, держал небольшую лавчонку по изготовлению
вывесок. Чтобы сводить концы с концами, он занимался также мелким ремонтом
квартир. И, конечно, я, как единственный сын, был у него на подхвате. Мне
это нравилось гораздо больше, чем скучать на уроках в школе. Тогда времена
были другие, и молодое еще государство само находилось в том возрасте, когда
не слишком задумываются о будущем. В один прекрасный день (а какой же
иначе), я помогал отцу в мастерской, нанося основу на лист фанеры, которому
предстояло стать вывеской в соседнем магазине. Через приоткрытую дверь я
услышал приятный женский голос, обращающийся к отцу, а также звонкий
заразительный смех. Ну как же мне было не высунуть в дверь свою любопытную
мордочку, чтобы посмотреть на их обладателей. Голос принадлежал по-деловому
строго одетой женщине, а серебристый смех... Стоит ли рассказывать здесь
банальную до пошлости историю о бедном мальчике, влюбившемся в богатую
девочку? Не думаю, что вы станете продолжать это чтение.
Такой роскоши, как фотоаппарат, наша семья позволить себе тогда не
могла, и я, с самомнением влюбленного щеночка, взялся нарисовать ее портрет.
Делать этого я, конечно, не умел, но энтузиазма мне было не занимать, а
карандашей и досок в моем распоряжении находилось с избытком. Овал лица мне,