"Александр Тарнорудер. Конец черному четвергу..." - читать интересную книгу автора

хватит. С сочным чавканьем отвалилась старая колода, давшую убежище
отменному выводку червей, и партавангард в лице Виктор Иваныча и Нади
отправился в деревню, по следам Петра, за постным маслом. Под бодрый счет
командира "раз-два, енать-рыба" взвод взял направление к реке.
Охота пуще неволи. Что можно словить на телесного цвета капроновую
нить, привязанную одним концом к ореховому дрыну, а другим - к грубо
загнутой пассатижами булавке? Увы... Но надежда умирает последней, не просто
убить оптимизм русского человека: вот она, двупарная полузатопленная лодка -
бегом обратно, к сараю, за веслами, за ведром, за "червей еще не забудьте".
- С лодки, мудаки, с лодки она сама пойдет!- летит по-над рекой.
- Енть, енть, енть...- весело шлепают весла по закатно-угрюмой воде,
отгоняя лодку от берега, все дальше, на стремнину, под вкрадчивый шепот
переката, к затопленной коряге, о которой известно даже самому младому и
неразумному деревенскому пацану, но неписан деревенский закон городскому
мудаку.
- Чует мое сердце, не кончится добром эта рыбалка,- произнесла Татьяна
Андревна, возглавлявшая бабо-жидовскую компанию, расположившуюся на берегу.
- Да оставь ты их, Тань, и Кузьмича не дразни. Мало тебе СКБ, так и тут
покоя не даешь,- в окружении себя, одного Артема Ире Мамонтовой было явно
маловато, к тому же, ей было отчетливо завидно, что Артем не сводил глаз с
узкой, с развязанными бретельками, спины загоравшей в ласковых лучах
закатного солнца Леночки.
- Ты, Ира, Семенова не знаешь. Заводной он. Я с ним уже сколько лет
работаю, мы с ним кореша, можно сказать,- Таня подмигнула Артему,
оторвавшемуся на слове "кореш" от ленкиной спины.- Он из здешних мест: ему
бы с Петром рыбачить, сено метать, трактор разбирать, самогонку жрать, а он
в техникум подался, потом в институт, потом женился, потом в СКБ попал.
Кандидатскую вот, пятнадцать лет мучает, никак не защитит. Видела, как они с
Петром - друганы лучшие, а минуты вместе не могут, не поцапавшись.
- Кореша, кореша, а гадости он тебе постоянно делает, да и ты ему. А
зачем, Тань? Чего вы не поделили?
- Характер...- не успела Татьяна Андревна ответить, как с реки раздался
цветистый перемат. Артем прозевал даже явление выпавшей из верхней части
купальника замечательной леночкиной груди. Зацепившись за корягу, кренилась
на перекате двупарная, протекающая по кильсону лодка, отчаянно подающая
сигналы СОС на понятном лишь шестой части суши языке.
- Пошли,- скомандовала Татьяна Андревна,- нечего нам тут делать, только
нарвемся. Им сейчас спирта побольше подавай, да закуски пожирнее, чтобы с
копыт не свалились. Интересно, сухое на смену есть у кого?
Сухие шмотки, оказавшиеся лишь у Артема и Игоря, разделили по-братски и
сразу же, не откладывая, выпили для сугрева.
Потом решили запалить огонь, чтобы сушить мокрое, и, устав от
разведения костра, выпили снова.
Вспомнили, что вещи так и валяются - развесили, обнаружили, что костер
гаснет, подкинули свежих веток и вспомнили, что давно не пили.
В отсветах заката увидели поднимающийся дым, но решили, что это пар, и,
поскольку уже розлито, выпили.
Закусили последними остатками дневного стола, почувствовали запах
горелого, долго спорили, что горит, бросились спасать, что осталось, и
допили за успешно проведенную операцию спасения.