"Е.В.Тарле. Северная война и шведское нашествие на Россию" - читать интересную книгу автора

навеки похоронить это великодержавие под Полтавой. Когда, например, Карл IX
решил в первые годы XVII в. воспользоваться затруднительным положением
русского правительства, то расчеты его не шли дальше стремления утвердить
шведские позиции на Прибалтике, овладеть г. Корелой (Кексгольмом) и
установить влияние шведов в Новгородской земле. И вместе с тем его
знаменитое письмо к Василию Шуйскому и дальнейшие его обращения к царю
сулили военный союз и помощь Швеции для борьбы против грозной опасности со
стороны Сигизмунда III, ничуть не отказавшегося от программы обширнейшей
агрессии против восточного соседа.
По мере усиления разрухи в Русском государстве аппетиты Карла IX,
конечно, росли, он уже думал о прямом завоевании Новгородской земли, но
никогда не выдвигал и мысли о завоевании или даже хотя бы установлении
вассалитета Московского царства. И когда после овладения Новгородом шведское
правительство, воспользовавшись "вакантным" состоянием московского престола
после падения Шуйского, задумало домогаться избрания на царство принца
шведского Карла Филиппа, то шведский король Густав Адольф, преемник Карла
IX, всячески стремился удостоверить русских своих контрагентов, что брат его
Карл Филипп в случае избрания будет совершенно самостоятельным от Швеции
русским царем, и русский народ нисколько не утратит своего суверенитета. Уже
завоеванный шведами Новгород они рассчитывали оставить за собой, но о
покорении или вассалитете остальной России не было и речи.
Правда, из кандидатуры Карла Филиппа ничего не вышло, и шведы
натолкнулись на упорное противодействие русского населения.[5] Но мы не
будем дальше на этом останавливаться. Нам важно было лишь отметить,
во-первых, то обстоятельство, что шведам уже в начале XVII столетия пришлось
испытать русское народное сопротивление всяким попыткам агрессии и захватов
русской земли, а во-вторых, подчеркнуть, что шведские правители начала XVII
в., в том числе Густав Адольф, у которого хватило сил победоносно пройти
через всю Центральную Европу и грозить существованию Габсбургской монархии,
все-таки никогда не увлекались мечтой о триумфальном въезде в Москву и
разрушении Русского государства.

* * *

Когда в январе 1617 г. начались русско-шведские мирные переговоры, то
русские представители уже со второго совещания (7 января) потребовали
возвращения Ливонии, заявляя, что она "за нами от прародителей государей
наших, от государя Георгия Ярослава Володимировича, который построил Юрьев
Ливонский в свое время". А шведы на это ответили насмешкой: "Ливонских
городов вам за государем своим не видать, что ушей своих". Русские твердили,
что Ям, Копорье, Ивангород, Юрьев (Дерпт), Ругодив (Нарва), Орешек
(позднейший Нотебург-Шлиссельбург) - города русские, и от них русское
царство не отступится, и от Корелы (Кекегольма) тоже не хотели отказаться.
Но отказаться все-таки пришлось, слишком еще слабо было московское
правительство после страшных десятилетних смут и потрясений 1603-1613 гг.,
чтобы отстоять вооруженной рукой русское народное достояние от захвата
чужеземцами. Издевательства шведов во время этих долгих переговоров,
начавшихся в Дедерине и кончившихся в Столбове 27 февраля 1617 г.,
показывали, что никакого значения угрозам московских правителей шведы не
придавали.