"Е.В.Тарле. Северная война и шведское нашествие на Россию" - читать интересную книгу автора

от 31 января 1721 г. Петр воспрещает вновь принимать на службу во флот тех
иноземцев, которые уже там служили и были уволены, получив отставку. Как
только явилась возможность, наконец, заменить их русскими, иноземцы были
уволены. Самое интересное, что, дозволяя этим уволенным проживать "для
прокормления своего в С.-Петербурге и на Котлине острове", царь ставит им
тут же такую любопытную "кондицию", чтобы они, по возможности, не занимались
шпионством: "...только на такой кондиции что им жить яко подданным ц. в.
(царского величества. - Е. Т.) со всякой верностью и в сторону неприятеля...
ни с кем корреспонденции никакой ни о чем не иметь".
Но в общем крепостные отношения в самой Швеции развивались в первые
годы XVIII в. гораздо медленнее, чем в подчиненных Швеции плодородных
провинциях вроде Ингрии или Ливонии. И зависело это, между прочим, от малой
доходности земельных владений и от невозможности обеспечить за собой рабочую
силу, так как рекрутские наборы при непрерывных войнах забирали почти всех
здоровых мужчин, и государство поэтому не поддерживало закрепощение, а
деятельно боролось против него в качестве "конкурента". Редкое,
малочисленное, разбросанное по громадной территории население должно было
давать (и давало) Карлу XII лучших солдат его армии, и он тут решительно
никаких уступок помещикам не мог и не хотел делать.
Жаловались землевладельцы не только на малодоходность своих владений и
на отсутствие рабочей силы, но и на полную юридическую необеспеченность
своих прав на земельную собственность.
При Карле XII, как единогласно признают шведские юристы и историки,
была введена такая юридическая практика, которая давала королю широчайшее
право распоряжения земельной собственностью своих подданных. Уже при Карле
XI, в 1682 г., было провозглашено право государства в известных случаях
ограничивать права частных владельцев, но только при Карле XII вошли в силу
такие порядки, что, например, кредиторы государства могли с дозволения
короля забирать в обеспечение своих претензий к казне любую земельную
собственность без разрешения хозяина в качестве ипотеки. Раздражение как
землевладельцев, дворян, так и "полных крестьян" подобным практическим
воскрешением феодального представления о верховных правах сюзерена над
собственностью вассалов было весьма естественно. Но не только это
обстоятельство заставляло землевладельцев меньше, чем прежде, дорожить своей
собственностью и часто стараться от нее отделаться. Налоги на земельные
владения быстро росли и сурово взыскивались, а добывать себе батраков для
обработки земли становилось с каждым годом бесконечно затягивавшейся войны
все труднее и труднее. Машина рекрутчины действовала так исправно, что в
деревнях молодые мужчины уже в первые годы войны являлись редкостью. Ропот
крестьянского сословия был очень предусмотрительно придушен, потому что Карл
XII фактически свел к нулю собрание местных, по старине собиравшихся,
совещаний делегатов всех сословий. А затем при нем крестьяне уже не
приглашались, и в собраниях участвовали только представители духовенства,
дворянства и горожан (бюргерства).
Бюргерство при Карле XII почувствовало себя более стесненным в своей
экономической деятельности, чем в течение всего предшествовавшего периода,
начиная от Густава Адольфа. Во-первых, король присвоил себе фактическую
монополию на дарование права заниматься известными ремеслами и торговыми
промыслами, в том числе такими, как железоделательные ремесла, выпечка и
продажа хлеба, гонка спирта, пивоварение. Во-вторых, торговля внутренняя