"Александр Торин. Дурная компания" - читать интересную книгу автора

-- Да не суетись ты, все рассядутся! -- Коля ожесточенно продирался
сквозь узкий проход. -- Погуляли и будя, пора по домам. -- Коля снял
физкультурную куртку, обнажив рубашку грязного розового цвета с закатанными
рукавами. -- Щас пивка понесут голландцы, гуляем ребята! Катерина, --
протяжно скомандовал он, -- занимай позиции, кавалерия!
Бабы сопя начали суетливо запихивать раздутые сумки в багажные секции,
явно не предназначенные для этого. Под их напряженное сопение в проходе
появились невесть откуда взявшиеся в Амстердаме эскимосы в меховых
полушубках, меховых же сапогах, с огромными, грязными, пахнущими кожей и
сырой рыбой баулами. Баулы они несли за плечами, причем, проходя мимо, один
из них больно задел меня по голове.
-- Ой! -- с удивлением от внезапной боли вскрикнул я. Один из эскимосов
повернулся и посмотрел на меня. Судя по виду, он был довольно-таки молодым
парнем, его карие раскосые глаза смотрели прямо в мои. Меня поразила
застывшая космическая пустота и неподвижность этих глаз. Я вспомнил, что
когда-то в детстве мама водила меня в зоологический музей и точно такие
пустые, бездонные глаза были у огромного темно-коричневого чучела морского
льва, лежащего на цементной скале в большом сумрачном зале.
Я понял, что объясняться далее совершенно безнадежно. Казалось, парень
тоже это понял, он отвернулся и тут же огрел воняющим рыбой баулом пожилого
голландца, сидевшего на пару рядов впереди от меня.
Наконец, все пассажиры расселись по своим местам. Самолет с неожиданной
бойкостью разогнался, нырнул в белое марево тумана, и вскоре за
иллюминаторами засияло солнце. Запахло свежим кофе, и взбодрившиеся и
проснувшиеся стюардессы разнесли обед.
Я уже допивал свой кофе, как вдруг с кресла передо мной раздалась
странная, жужжащая космическая мелодия, резанувшая своей первозданной
дикостью по нервам и заставившая меня вздрогнуть. Мне неожиданно стало
жутко. В этом заунывном напеве, резонировавшем где-то в обшивке самолета,
казалось было все: долгая темная полярная ночь, бескрайние белые просторы,
холод, ледяными иголочками пронизывающий кожу, синеватые глыбы льда, лай
собак, скрип нарт по снегу, радость добычи и запах тюленьей крови, запах
дыма, чувство насыщения и тепло, распространявшееся по замерзшему телу после
еды.
Я с ужасом и любопытством посмотрел в просвет между передними креслами.
Передо мной полуобернувшись сидел один из представителей народов Севера,
снявший меховую шапку и раскинувшийся на кресле. Лицо его выражало какое-то
лучезарное удовольствие, вызванное сытным горячим обедом. В зубах у него
была вставлена пластинка, с помощью которой он и издавал эти странные
жужжащие звуки. Эскимос поймал мой взгляд и, не переставая жужжать,
уставился мне прямо в глаза тем же бездонным и ничего не выражающим пустым
взглядом карих неподвижных глаз. Мелодия поднялась на какие-то высокие тона,
снова спустилась вниз и продолжалась в своей космической заунывности.
Каким-то шестым чувством я понял, что я уже почти дома, и неожиданно
для меня самого слезы навернулись у меня на глаза.


Глава 2. Рейс Москва--Амстердам откладывается.