"Дзюнъитиро Танидзаки. Похвала тени" - читать интересную книгу автора

формах искусства, но и о правильном отношении прошлого и настоящего,
восточного и западного.
Слепое подражание европейцам, стремление перенимать все без разбору
тревожило Танидзаки. Не сразу он пришел к выводу: отличен "дух основы"
(компон-но сэйсин) японской и европейской культуры. (Почти теми же словами
закончил свою нобелевскую речь в 1968 г. Кавабата Ясунари: "Думаю, что
отличаются наши душевные основы кокоро-но компон"; он тоже имел в виду
японцев и европейцев.)
Тем не менее - тому доступна гармония, кто видит различие, - японские
критики не случайно признают, что именно Танидзаки нашел золотую середину,
позволившую соединить Восток и Запад.
С 1927 г. начался "возврат к Японии" - "классический период" в жизни
писателя. "Возвращение", собственно, началось раньше, когда после
землетрясения 1923 г. Танидзаки переехал из Токио в Кансай. Это
землетрясение японцы называют Великим, и не только потому, что огромна была
сила разрушения, уничтожившая большую часть Токио, - могучим было и его
воздействие на психику людей. Кое-кто из писателей потерял веру в будущее, в
нужность своей работы - они сами заявляли об этом. Землетрясение казалось
японцам "Великим возмездием", небесной карой за отступление от Пути. (Для
японцев земля - живое существо, которое время от времени откликается на их
поступки.) В Кансае Танидзаки постепенно освобождался от плена "демонической
красоты", преодолевал влечение к европейской литературе "конца века". Уходя
в глубину веков, он вынашивал идею перевести на современный язык
классическую повесть X в. "Гэндзи-моногатари" Мурасаки Сикибу.
Если правомерно говорить о главном произведении национальной
литературы, то для японцев это "Гэндзи-моногатари". В той же нобелевской
речи Кавабата говорил: "В эпоху Хэйан была заложена традиция прекрасного,
которая не только в течение восьми веков влияла на нашу литературу, но и
определила ее характер. "Гэндзи-моногатари" - вершина японской прозы всех
времен. До сих пор нет ничего ему равного. Теперь и за границей многие
называют мировым чудом то, что уже в X в. появилось столь замечательное и
столь современное по духу произведение... С тех пор как появилась эта
повесть, японская литература все время тяготела к ней. Сколько было за
прошедшие века подражаний! Все виды искусства, начиная от прикладного и
кончая искусством планировки садов, о поэзии и говорить нечего, находили в
"Гэидзи" источник красоты".
Неувядающая сила "Гэндзи-моногатари" привлекла внимание японского
ученого XVIII в. Мотоори Норинаги: "Среди многих моногатари "Гэндзи"
особенно хорош... Ни до, ни после нет и не было ему равного. Какое ни возьми
из древних моногатари, ни одно не проникало столь глубоко в душу (кокоро)...
Никто так не умел воплотить очарование вещи (моно-но аварэ) и не давал столь
верных описаний... По глубине и умению одухотворять все, к чему ни
прикасаешься, "Гэндзи" ни с чем не сравним. Нечего и говорить, что стиль его
великолепен. Восхитительны пейзажи, вид неба - как оно меняется от сезона к
сезону: весной, летом, осенью, зимой. А мужчины и женщины выглядят столь
естественно, что кажется, будто встретился с ними, принимаешь участие в их
делах".
"Гэндзи" - это конкретное описание жизни и вкусов придворной
аристократии, и вместе с тем взор писательницы как бы скользит над событиями
в поисках того, что не укладывается в рамки времени. Отсюда эффект