"Андрей Таманцев. Их было семеро... (Солдаты удачи #1)" - читать интересную книгу автора

Рост. Всего двое. Сам господин Назаров и его сын Александр, аспирант из
Гарварда. Он попросил называть себя просто Алекс.
Шмидт. У вас не возникло сомнений, что Алекс действительно сын
господина Назарова?
Рост. Ни малейших. Во-первых, они были очень похожи. Оба высокие. И еще
что-то в выражении лица, глаз. Глаза у обоих такие, знаете, серые, жесткие.
А когда они смотрели друг на друга, это выражение жесткости исчезало. И
общались они так, как отец с сыном после долгой разлуки.
Шмидт. Они много разговаривали между собой?
Рост. Как раз нет. В том-то и дело. Нет, они разговаривали, конечно: о
каких-то знакомых, об учебе Алекса, об Анне. Как я поняла, Анна -- это жена
или очень близкий человек господина Назарова, но не мать Алекса, иначе он
называл бы ее иначе, не по имени. Я поняла, Анна чем-то болела и лечилась в
Швейцарии. Но больше они молчали. Они как будто и затеяли эту экскурсию,
чтобы побыть вдвоем. Я в этом уверена. И знаете почему? Я показала им театр,
ратушу, кунстхалле, потом подвезла к Катариненкирхе. Когда я начала
рассказывать о ней, господин Назаров вдруг прервал меня и спросил, сколько я
получу за работу с ними. Я ответила: триста шестьдесят марок. Тогда он
достал портмоне -- это был "Монблан", господин инспектор! -- и протянул мне
триста долларов в трех купюрах. Он сказал: это вам за то, что мы изменим
правила -- вы будете говорить только тогда, когда мы вас о чем-нибудь
спросим. Деньги я, разумеется, взяла, но это меня, буду откровенна, обидело,
и я спросила, не желают ли господа осмотреть Репербан, если им неинтересна
наша замечательная Катариненкирхе. Я объяснила: все русские туристы просят
показать Санкт-Паули и Репербан, самую злачную улицу в мире. Они
согласились, но так, будто им было все равно. Я оставила машину неподалеку
от Михаэлискирхе, туда как раз подъехали автобусы телевизионщиков -- они уже
начали готовиться к трансляции вечерней мессы; мы пешком прошли по
Репербану, туда и обратно. Вы сами знаете, господин инспектор, каков он в
это время дня: вся ночная грязь и дрянь еще не убрана, почти все закрыто,
работают только редкие стрип-бары и секс-шопы. У одного из открытых
стрип-баров господин Назаров спросил сына: не хочешь зайти? На что Алекс
Назаров ответил фразой, которую я запомнила из-за не вполне ясного мне
семантического значения: "Этого говна сейчас и в Москве навалом".
Единственное, что их почему-то развеселило и чему они долго смеялись, -- это
когда я сказала, отвечая на вопрос господина Назарова, что здание на другой
стороне Репербана -- это главное управление полиции Гамбурга, вот это самое
здание, где мы сейчас с вами разговариваем. Я так и не поняла, что их
рассмешило.
Шмидт. Многих моих русских коллег это тоже смешит. Им кажется
несуразным, что главное управление полиции находится в центре самого
злачного района города.
Рост. А где же ему быть -- на Кайзерштрассе?
Шмидт. Им это показалось бы более естественным. Но мы отвлеклись.
Продолжайте, пожалуйста, госпожа Рост.
Рост. Потом мы вернулись к кирхе святого Михаила. По просьбе Алекса я
перевела надпись на стене: "Гот руф дих" -- Господь призывает тебя".
Господин Назаров предложил сыну зайти в храм. Алекс спросил: "Ты уверен, что
этот призыв обращен к тебе?" Господин Назаров ответил: "Как знать". И мы
вошли..."