"Андрей Таманцев. Их было семеро... (Солдаты удачи #1)" - читать интересную книгу автора * * *
Они вошли под высокие своды костела, когда уже почти все березовые ветки были развешаны по стенам, в простенках, на спинках длинных дубовых лавок, а на остатках веток в проходе с визгом и криками барахтались веселые немецкие дети. По залу метался, проверяя расстановку камер, молодой взъерошенный телережиссер, звукооператоры пристраивали микрофоны. Эльза отметила, что при входе Алекс сбросил с головы капюшон ветровки, а Назаров-старший стащил свою вязаную шапчонку и пригладил рукой такие же русые, как у сына, но заметно поредевшие волосы. Эльза объяснила, что вон там -- пульт органиста, на тех вон подмостках будет стоять хор, а белая, слегка изогнутая лестница, заканчивающаяся небольшой огороженной площадкой, вознесенной очень высоко, почти в центр зала, -- это кафедра, с которой будет произносить свою проповедь епископ. Среди резвящихся детей и занятых каждый своим делом взрослых Назаровы и Эльза были в кирхе единственными праздными людьми. Вероятно, именно поэтому режиссер неожиданно подбежал к ним и стал что-то быстро говорить по-немецки, обращаясь к Назарову-старшему. -- Он просит вас подняться на кафедру епископа и что-нибудь сказать, -- перевела Эльза. -- Я? -- изумился Назаров. -- Что я могу сказать с епископской кафедры? Да еще по-русски! -- Не имеет значения. Четыре-пять фраз. Любых. Ему нужно проверить, как работают микрофоны, -- объяснила Эльза. Назаров-старший повернулся к сыну: -- Вот пойди и скажи. Надеюсь, тебе уже есть что сказать городу и миру. -- Ему не нужен молодой голос. Ему нужен голос человека ваших лет. Тут большое значение имеют обертоны. Назаров-старший чуть помедлил, усмехнулся и неторопливо двинулся к лестнице. И по мере того как он уверенно-неспешно, без всякого видимого напряжения одолевал довольно крутые ступени, зал затихал, а когда он оказался на площадке кафедры, все и вовсе побросали свои дела и даже прикрикнули на шумящих детей: настолько значительной, источающей силу и уверенность была фигура этого человека. -- Говорите, пожалуйста! -- по-немецки крикнул ему снизу режиссер. -- Даже не знаю, что и сказать... -- Гут! Нох айнмаль! Hyp филе, битте! -- Просит еще раз, только побольше, -- перевела Эльза. Назаров положил руки на перильца кафедры, немного подумал и произнес несколько фраз. -- Зер гут! Данке шен! -- поблагодарил его режиссер и занялся другими делами. Только два человека в кирхе -- Эльза и Алекс -- поняли, что сказал Назаров-старший. А сказал он вот что: -- С этого места нельзя произносить пустых слов. Отсюда можно только провозглашать. И я говорю всем: пройдет не так уж много лет, и мой сын будет Президентом России! Вот это он и сказал. * * * |
|
|