"Чарльз Силсфилд. В прерии вокруг патриарха [И]" - читать интересную книгу автора

уселись за стол, проболтали всю ночь, и я так и не успел составить
представления о местоположении дома наших хозяев. Это не прибавило мне
бодрости. А тут еще вспомнились заклинания чернокожего и предостерегающие
крики мистера Нила.
Но я утешал себя. До выгона оставалось не более десяти - пятнадцати
миль. Вот-вот покажется стадо, и тут уж при всем желании не собьешься. Но
тешить себя пришлось недолго. Миновал еще час, а никаких признаков
желанной цели видно не было. Я начал терять терпение и даже злиться на
бедного мистера Нила. Почему он он не дал мне провожатых? Хотя бы своего
егеря? Правда, я вспомнил, что егерь был послан в Анауа [индейское
название Мексики] и должен был вернуться лишь через несколько дней. Пусть
так. Но ведь мог же кентуккиец подать хоть какой-нибудь сигнал! Сделать
пару ружейных выстрелов!
Я останавливался, напрягал слух, но кругом царила тишина, даже птицы
на островах и те молчали. Повсюду, насколько хватал глаз, колыхалось море
травы, кое-где виднелись купы деревьев, и никаких следов человеческого
жилья.
Наконец мне повезло. Показавшаяся слева рощица, несомненно, уже
попадалась мне. Помню, я еще бросил на нее удивленный взгляд, когда мы на
шесть или семь миль отъехали от дома. Издали она напоминала свернувшуюся
для прыжка змею. Я видел ее слева от выгона. Теперь было ясно, куда надо
двигаться. И бодрой рысью я проскакал еще час, потом - второй, третий...
То и дело я останавливался, весь обращаясь в слух, но ничего не было
слышно. Дав и то, что лежало перед глазами, тоже не слишком меня радовало.
В тех местах, по которым скакала наша кавалькада, трава была гуще, цветы
попадались редко. А теперь передо мною расстилалось море цветов, и то, по
чему ступали копыта коня, уже нельзя было назвать зеленым покровом. Они
топтали ослепительно яркий ковер, испещренный красными, желтыми,
фиолетовыми точками. Миллионы великолепных степных роз, тубероз, далий,
астр цвели здесь так красиво и пышно, как ни в одном из ботанических садов
мира. Мой конь с трудом продирался сквозь эти цветочные дебри. Поначалу я
был просто околдован, мне казалось, что по траве прерии кругами расходятся
радуги. Но на душе было не радужно, скорее - тревожно.
Я снова проехал мимо одного острова, и тут моему изумленному взору
предстало такое, с чем я не могу сравнить ни одну из диковинных картин,
когда-либо виденных мною.
На моем пути появился сверкающий колосс: встала гора чистейшего
серебра. Солнце как раз скрылось за облачко, косые лучи разбивались об
этот ослепительный фонтан, и я замер, разинув рот. Что это? Обман зрения?
Игра фантазии? Я даже подумал, что тут дело нечисто, что я попал на
зачарованную землю.
Мне пришли на ум рассказы о заблудившихся, о пропавших без вести, и
эти истории показались мне вдруг правдивыми до жути. Да, это не просто
досужие выдумки. Мыслимое ли дело пускаться в глубь прерий с такой
беспечной бравадой, без проводника и без компаса? Даже местные плантаторы
не решаются на это, ибо отсутствие рельефа лишает путника ориентиров.
Целыми днями, а то и неделями он может кружить по неоглядным степям, по
лабиринту цветочных лужков без всякой надежды найти дорогу. Правда, летом
или осенью такое блуждание еще не так опасно, поскольку острова щедро
одаряют плодами и тем спасают от голодной смерти. Но я-то оказался здесь в