"Евгений Сыч. Еще раз (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

что-то неладное привиделось Марье, отчего она не посторонилась, пропуская,
а наоборот, остановила девочек.
- Что-нибудь случилось?
Та, которую она про себя называла Симой, девочка с буквой "С" на
рукаве, опустила длинные ресницы, спрятав взгляд, и застыла, вежливая. Да
Марьюшка и не ожидала ответа. Но вторая, Элка - по букве "Л", разумеется,
- вдруг раскрылась навстречу, отозвалась на вопрос:
- У меня не получаются превращения...
Марьюшка так и не поняла никогда, сказала ей это девочка с вышитой
буквой "Л" на рукаве или нет. Неожиданно для себя самой обняла Марья
Дмитриевна худенькие плечи, чувствуя тепло и нежность и делясь ими.
- Ничего, получится, - забормотала она. - Превращения получатся, все
получится. Все будет хорошо. - Она искренне верила своим словам, глядя в
заплаканное, перевернутое лицо. В ней уже зрело предощущение следующей
лекции и завтрашнего дня.


III

Время шло и шло. И стала Марья Дмитриевна спокойной и почти
счастливой. Между тем весна незаметно кончилась, наступило лето. Лето с
отпусками и каникулами.
В выставочном зале каникул конечно же не было и быть не могло.
Наоборот, там готовилась большая зональная выставка, и все суетились,
освобождая пространство, чтобы разместить новую экспозицию. Как к
нелюбимому жениху грядущая невеста, переодевался выставочный зал в одежды
с иголочки, нервно обрывая запутавшееся и зацепляя наскоро болтающееся.
Тихо переругиваясь и громко пересмеиваясь, художники ждали
выставкома. Работы коллег не обсуждали, но рассматривали с пристрастием.
Специалисты лишних слов не любят. Специалисты любят уклончивые
профессиональные слова, чтобы те, кому надо, понимали сразу, а кому не
надо, вовсе ничего не понимали бы.
Накануне вечером, в конце занятий, Ася Модестовна зашла к Марьюшке в
аудиторию, улыбнулась ей благосклонно, кивком отпустила девочек и легким
движением пригласила за собой, в угловой кабинетик, где обычно восседала
сама или хозяйничал в ее отсутствие дед Навьич. Марьюшка дисциплинированно
пошла, заранее обмирая. Но ничего плохого ее не ожидало. Ася Модестовна
долго жала ей руку, приговаривая, как премного она Марьюшкой осчастливлена
и довольна и что надеется на дальнейшее, осенью, сотрудничество.
- Зарплатку получите, Мария Дмитриевна, за две недели. И премию -
двадцать рублей, распишитесь, пожалуйста.
- Разве больше занятий не будет? - севшим вдруг голосом спросила
Марьюшка.
- Почему же, голубчик? Обязательно будут. Но только осенью, осенью,
когда девочки с каникул вернутся.
- Я даже не попрощалась... - огорчилась Марьюшка.
- Да это ничего, голубчик, они уже и думать забыли, дети, юные
головы. - Блестящие пуговки глаз выглядывали из щек, как изюминки из
теплого теста, и сама, матерински приобняв Марию Дмитриевну, вывела ее за
дверь клуба, не то выталкивая, не то провожая. Марьюшка ушла, крайне