"Грэм Свифт. Антилопа Хоффмейера" - читать интересную книгу автора

Однажды в три часа утра, заметив свет в ванной, я услыхал, как он
плачет за дверью.
Дядя Уолтер уходил в зоопарк раньше, чем я просыпался; каждые вторые
сутки он дежурил там допоздна, так что в иные дни мы не виделись совсем. При
встречах же он говорил со мной холодно и коротко, точно застигнутый на
чем-то постыдном и пытающийся скрыть свое замешательство. Однако порой мы
оба оказывались более расположены к общению; тогда он набивал трубочку и,
забыв раскурить ее, начинал рассуждать в своей важной, педантичной, чуть ли
не пророческой манере, довольный, что ему есть с кем поспорить. Иногда я
тоже бывал рад - потому что дядя Уолтер раздобыл мне бесплатный пропуск в
зоопарк - улизнуть от машин, от расплывчатой многоликости до сих пор чуждого
мне города в еще более странный, но и более уютный мирок на берегах
Риджентс-канала. Дядя встречал меня в своем рабочем комбинезоне, и я,
привилегированный посетитель, которому полагалось надевать специальные
резиновые боты, шел вслед за ним в закрытый для публики питомник, дабы
увидеть безутешно посапывающих в своей бетонной каморке пару хрупких,
робких, изнуренных неволей антилоп Хоффмейера.
- Но какой в этом смысл, - однажды сказал я дяде Уолтеру, -говорить,
что существует вид, которого еще никто не обнаружил? - Мы сидели в его
гостиной и беседовали о неоткрытых видах (каким некогда была антилопа
Хоффмейера) и, наоборот, о почти вымерших видах и о важности их
сохранения. - Если вид существует, но никто об этом не знает - разве это не
то же самое, как если бы он не существовал вовсе?
Он посмотрел на меня с опаской, почти глуповато. Где-то в его душе, я
знал, еще теплится слабая надежда на то, что в сердце африканских джунглей
до сих пор живут антилопы Хоффмейера.
- Итак, - продолжал я, - если нечто заведомо существующее перестает
существовать, не уравнивается ли оно, по сути, с тем, что существует, но о
чьем существовании никому не известно?
Дядя наморщил свой бледный лоб и выдвинул вперед нижнюю губу. Два
вечера в неделю, чтобы немного подработать, я читал лекции по философии (на
что не имел формального права) взрослым вольнослушателям и любил подобным
образом побаловаться с реальностями. Я мог бы заставить дядю принять
недоказуемую возможность существования додо.
- Факты, - откликнулся он, выбивая трубку, - научные данные...
добросовестные исследования... как те, что проводил Хоффмейер... - скачущим
пунктиром, выдававшим его внутренний дискомфорт.
Я знал, что в душе он не ученый. Он был достаточно начитан для того,
чтобы стать профессиональным зоологом, но никогда не пошел бы на это,
поскольку любил, по его словам, работать с животными, а не "над" ними. Тем
не менее, если ему грозила опасность проиграть спор, он - пусть неохотно и
виновато - все же прибегал к помощи всесильной науки.
- Наука... имеет дело только с известным, - выпалил он со
страдальческим, чуть ли не обиженным видом, хотя далекий огонек в его глазах
сказал мне, что он уже тщательно рассмотрел и взвесил мои аргументы и,
несмотря на все старания, не в силах противиться их соблазну.
- Пускай мы что-то обнаружили или что-то прекратило свое
существование, - продолжал я, - от этого ничего не меняется, так как сумма
всего существующего остается суммой всего существующего.
- Вот именно! - сказал дядя, словно это было решающим возражением. Он