"Роман Светлов. Прорицатель (роман)" - читать интересную книгу автора

словно почувствовав это, Царь зашевелился. Опираясь на мое плечо, Он
поднялся на ноги и смотрел, как избивают индийцев.
Подобно опытному актеру Певкест сделал задумчивое лицо и ненадолго
умолк. Пирующие знали его рассказы досконально, но каждый раз шумно
выражали одобрение.
- А когда мы вынули из Его груди наконечники, кровь хлынула мне на
руки, и Царь потерял сознание. - Было видно, что сатрап готов заплакать. -
Она все шла, и мы никак не могли ее остановить. Он был белее снега на
вершинах Тавра... Его положили на корабль, повезли к лагерю. Там уже
распространился слух, что Царя убили. Ты, Эвмен, ты, Филипп, ты, Эвдим, -
все вы были на берегу вместе с тысячами воинов, с тысячами воинов...
Помните, как сняли палатку на носу судна - и Он поднялся с ложа, дабы
помахать всем вам рукой?
- Мы рыдали! - воскликнул Филипп.
- Рыдали! Больше я никогда не увижу так много радости в слезах. -
Певкест наклонился к щиту Александра, стоявшему у подножия трона, и
облобызал его.
Когда сатрап повернулся к залу, лицо его стало пасмурным. Не доходя
до своего ложа, он остановился и обратился к Эвмену:
- Но ты был в лагере, когда Царь истекал кровью.
- Это упрек? - спокойно спросил стратег.
- Один я из всех присутствующих здесь был рядом с Царем! - лицо
Певкеста изменилось. Оно стало надменно-ледяным. - Я слышал его слова,
которые мне казались последними, и которых не знает никто. Многие сейчас
почитают себя за близких к Царю людей, но им ни разу не приходилось
закрывать его грудью от врага.
По залу пробежал настороженный гул. Антиген с холодным любопытством
смотрел на Эвмена. Иероним сокрушенно качал головой. Остальные
перешептывались, смущенно прятали глаза.
- Честь тебе и хвала, - не менее спокойно, чем мгновением раньше
сказал стратег. - Однако я думаю, что услуги, которые оказали Царю другие,
например те, что сейчас пьют вино в одном с тобой шатре, также немалы.
- А я говорю о спасении жизни, - опускаясь на ложе негромко, но
внятно, проговорил Певкест.
- Должность архиграмматика тоже почетна, - безучастно промолвил
Тевтам.
- Старые разговоры, - Эвмен невозмутимо помешивал вино миртовой
веточкой. - Неужели вы не устали от них? По-моему, я доказал, что понимаю,
когда стоит обижаться, а когда - нет. Ну а услуги Царю... Тебе ли,
Певкест, не знать, почему до сих пор царские сокровищницы в Сузах, Кинде,
Эктабанах набиты золотом, - и война, которая не стихает после Его смерти,
не может исчерпать их до дна? Ну а ты, Тевтам, наверное, не забыл, что
случилось сразу после кончины Царя, и кто предотвратил бойню. Думаю, что
большинство из нас ныне бродило бы по Аиду, если бы резня между фалангой и
царской гетайрией все-таки началась. Между прочим на смертном одре Царь
молил нас об одном - о согласии. Я не люблю хвалиться старыми заслугами и
не хочу продолжать. Давайте прекратим препираться. Безнадежное дело -
выбирать лучшего. Безнадежное и глупое.
Тлеполем, сатрап Кармании, словно не слышавший предыдущего разговора,
взахлеб принялся вспоминать о пожаре, который хмельной Александр устроил в