"Роман Светлов. Прорицатель (роман)" - читать интересную книгу автора

авторитета.
Встречи сатрапов обставлялись так, словно это были переговоры
независимых правителей. Непременная свита, до сотни богато вооруженных
всадников, сопровождала каждого. А если они съезжались вместе, палатки и
шатры образовывали настоящий лагерь.
Через три дня после зимнего солнцеворота такой лагерь вырос на
территории Эвмена. После совместной охоты сатрапы собрались в шатре
Александра и устроили перед царским троном пир. Калхас в охоте участия не
принимал - Гиртеада жаловалась, что ребенок в ее животе очень беспокоится
- и на пир появился к тому времени, когда он достиг зенита.
Гигантский шатер наполнял жирный чад от жертвенного алтаря,
установленного перед доспехами Царя. На столах лежали остатки запеченной,
зажаренной дичи, кое-где были видны розоватые лужицы вина. Только что
внесли новые блюда - фрукты в меду, медвяный горошек, сладкие хлебцы и
сладкую кашу из пшеницы. Виночерпии наполняли колоколообразные кратеры
тягучим сладким вином, разбавляя его водой, пахнущей розовым маслом.
Служки разносили их по столам, подковой охватывавшим царский трон и
разливали смесь в чаши пирующих.
Калхас устроился между Иеронимом и Филиппом. Некоторое время он пил
вино, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Гиртеада тяжело
переносила последние недели беременности, и это все больше заботило его.
Только третья чаша сумела отвлечь и успокоить. Калхас стал оглядываться по
сторонам и обнаружил, что почти все пирующие внимают стоящему перед
алтарем Певкесту.
Певкест был низким, грузным человеком. С трудом верилось, что
когда-то он слыл храбрейшим из телохранителей Царя. Несколько лет,
проведенных во главе богатой, изнеженной провинции превратили его в мирное
существо - по крайней мере внешне. Сбитый к верхней губе, массивный нос
делал Певкеста похожим на овцу. Борода - завитая, крашеная на персидский
манер охрой - вместо толики величественности добавляла к его облику
обывательскую нелепость. Человек не знающий не принял бы Певкеста за
сатрапа. Скорее он напоминал пожилого добропорядочного отца семейства.
Сегодня винные пары привели его в сентиментальное и одновременно
приподнятое настроение. Со слезами на глазах и воодушевлением в голосе он
в несчетный раз уже рассказывал о своей преданности Александру.
- ...Я был там - в земляном городе маллов, где Его ранили, и кровь
Царя лилась на мои руки. Лестница обломилась, когда Он уже спрыгнул на ту
сторону стены. А мы - нас-то с Ним было всего трое! - не успели Его
остановить. Мы последовали за Царем. Абрея тут же убили, Леонната поразили
в ногу, лишь я остался рядом с Ним. - Певкест молитвенно протянул руки к
трону: - Царь, Ты не думал об опасности! Ты один мог бы разогнать толпу
этого полуголого сброда. Но они пустили тучу стрел и несколько вонзилось в
Твою грудь. - Сатрап закрыл глаза. Его лицо омрачила тень от болезненного
воспоминания. - Ты рассвирипел. Ты завалил мертвыми врагами все вокруг
себя. Но по Твоим доспехам текла кровь... Я увидел, что царская рука
слабеет, а движения становятся неверными. Он покачнулся, - Певкест
качнулся сам, - и под восторженные вопли индийцев упал на землю. Я
проклинал небеса, проклинал этот злосчастный город, проклинал себя. Мы с
Леоннатом - тот стоя на одном колене - прикрыли тело Царя, думали умереть
тут же, рядом, но Зевс над нами смилостивился. Пришла наконец подмога и,