"Роман Светлов. Прорицатель (роман)" - читать интересную книгу автора

персидской столице, и Калхас почувствовал, как облегченно вздохнули
Иероним с Филиппом. Пастух поблагодарил богов за то, что Дотим в это время
нес со своими стрелками дозор на границе солончаковой пустыни. Аркадянин
обязательно устроил бы скандал. Если даже вожди аргираспидов приводили его
в невменяемое состояние, то разглагольствования сатрапов действовали как
запах крови на обезумевшего быка.
- Он прекрасно умеет затыкать рот, - негромко произнес Иероним. -
Боюсь только, что это опять ненадолго.
- Наш союз напоминает мне семью, где муж с женой терпеть не могут
друг друга, а дети из-за постоянных скандалов готовы бежать из дому, -
сказал Калхас.
- Горько, - мотнул головой историк.
- Они никак не могут вколотить в свои ожиревшие мозги, что стратег -
единственный из них, кто умеет побеждать. Остальные могут только ворчать.
Еще подчиняться. Подчинение должно быть их главной добродетелью, - зло
пробубнил Филипп.
Когда закончились воспоминания Тлеполема, Эвмен, как ни в чем ни
бывало, обратился к присутствующим:
- Перед охотой персидский сатрап хвастался своими флейтистками. Не
забыл ли он про них? По-моему вина выпито достаточно, теперь можно
посмотреть и на девушек.
Под одобрительные выкрики послали за флейтистками. Филипп
презрительно скривился:
- У них даже не хватает духу раздуть настоящий скандал!
- Да убережет нас от этого Зевс! - Иероним смотрел на сатрапов более
опасливо: - Может быть, они просто не хотят сейчас раздувать скандал?
Что-то общее в их действиях есть. Обрати внимание, Филипп: Тевтам
последнее время все чаще поддакивает Певкесту. И бьют они в одну точку -
мол, положение автократора - дело временное. До какой только поры? Что они
этим хотят сказать?
- А! Пустые угрозы! - отмахнулся Филипп.
- Боюсь, нет, - Иероним повернулся к Калхасу: - Боги не подсказывают
тебе?
- Молчат. И без богов ясно, что дело неладно.
- Вот только что у них на уме? - Иероним теребил нос, вглядываясь в
пьянеющие лица сатрапов. - Как узнать? У них какие-то свои взгляды, совсем
не дальновидные интересы. Знаешь, Калхас, когда я думаю об этом, мне
всегда в голову приходит одна и та же картина: рыбы, вытащенные на берег.
Они вращают глазами, пусто, бессмысленно. Мне кажется, что рыбы нас не
видят - мы в каком-то другом мире, непроницаемом для их глаз. А что они
видят - не знаю. Так и эти сатрапы. Я не понимаю их и, боюсь, уже не
пойму. А они не понимают Эвмена.
- Тогда не ломай голову. - Филипп принял из рук слуги чашу с горячим
хиосским вином. - Поедая рыб, я никогда не думаю, видят они меня, или нет.
Смуглые персиянки, облаченные в праздничные одеяния афинских
флейтисток, присаживались на ложа к пирующим. Их одежды распахивались,
обнажая загорелые, округлые колени. Калхас, чьи мысли вернулись к
Гиртеаде, машинально обнял одну, потом заставил встать и подтолкнул к
Филиппу.
- Иероним, неужели ни один из лекарей стратега не понимает в