"Роман Светлов. Прорицатель (роман)" - читать интересную книгу автора

нелегкая дорога, мысль о которой грозила новыми заботами.
Калхас медленно взобрался на коня. Нечто важное шевелилось в глубине
его разума. Сосредотачиваясь, пастух сжал зубы, прикоснулся к шарику - и
тут же хлестнул ножнами меча по конскому крупу. Через мгновение он несся в
сторону обоза, к Гиртеаде, а Иероним и Тиридат, стараясь не отставать,
скакали вслед за ним.




ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГАБИЕНА


1

Год прошел незаметно - будто его и не было. Гиртеада ворчала из-за
живота: "Он скоро дорастет до моего носа", - жаловалась она. Калхас шутил,
утешал, старался отвлечь ее от нетерпеливого ожидания. Иногда Гиртеадой
овладевало усталое смирение, отчего-то оно пугало пастуха более всего. В
такие дни он почти ненавидел жизнь, бунтовавшую в чреве его жены,
грозившую страданиями и неизвестностью. Но стоило Гиртеаде улыбнуться,
Калхас готов был умереть от нежности перед чудом, участником которого боги
позволили ему быть.
За его женой присматривало несколько повитух. Лучших из тех, что
стратег мог найти здесь, в провинциальной Габиене. Они забрались так
далеко на Восток, что отсюда бесконечно далекими казались не только
Аркадия, но и Тарс. Габиена, область к северу от Персии, на дороге из
Мидии в Сузы, была счастливым исключением среди вымороженных нагорий,
выжженных песчаных пустынь и белых как снег солончаков, встречавшихся на
их пути после Тигра. Здесь несколько горных гряд преграждали пусть
северным ветрам; у их подножий на много дней пути раскинулись богатые
деревни, окруженные полями и тщательно ухоженными финиковыми плантациями.
Многочисленные речки сбегали со склонов, чтобы закончиться слепыми
устьями, которые терялись в песчаных языках, глубоко проникавших с юга
даже сюда.
Вода имела здесь горьковатый привкус, словно постоянно напоминая о
близости сухости и смерти. Кустарник, росший на границе оазиса, достигал
только пояса человека, но напоминал ежей с поднятыми иглами. Сглаженные
временем величественные скалы походили на стены храмов, которые Калхас
видел в Месопотамии, а еще на тиары военачальников из окружения
персидского сатрапа Певкеста. Вдоль вершин горных гряд рос настоящий
непроходимый лес из угловатых, побитых ветром дубов и кленов. Калхас не
раз сопровождал туда на охоту Эвмена, поражаясь живучести и ярости
медведей, кабанов, даже оленей, которых поднимали загонщики. Словом,
Габиена была особым, отделенным от других областей мирком, плодородным,
вполне подходящим для зимовки их уставшей армии, но подспудно чужим,
неприветливым.
Да и весь Восток оказался совсем не таким прекрасным, каким его
описывал Иероним. Прошлой зимой их одолевала пыль и бесплодие
Месопотамской пустыни. Благословенные низины Тигра и Евфрата, куда