"Джеймс Суэйн. Фартовые деньги" - читать интересную книгу автора

Кряхтя, шесть человек извлекли гроб из катафалка и угрюмо понесли к
свежевырытой яме, которая послужит последним пристанищем Дойлу. Холодный
февральский ветер зло дул в спины. Старожилы называли Атлантик-Сити легкими
Филадельфии. Восточные ветры отличались особой жестокостью. Поставив гроб на
каталку, мужчины выстроились шеренгой под бдительным оком распорядителя
похорон.
Валентайн шел, опустив голову. Кому охота лежать на кладбище, которое
больше похоже на поле для гольфа? Он похоронил жену полтора года назад,
после чего у него возникла стойкая неприязнь ко всем хлопотам, связанным со
смертью. "Желаете сосновый гроб за тысячу долларов, мистер Валентайн? Или
полированный клен за две?" Что он должен был ответить? "Положите ее в
картонную коробку, ей уже все равно, и мне тоже"? Но горе было слишком
велико, и ему пришлось пройти весь путь, начиная от выбора цветов и
заканчивая выбором надгробия. Сам он хотел бы, чтобы после смерти его
кремировали, а прах развеяли на берегу океана в Атлантик-Сити. Просто и
рационально, такой и должна быть смерть.
Он приплясывал, чтобы согреть ноги, и слушал, как брат Дойла, отец Том,
читает собравшимся из Нового Завета. Полицейские, политики и все судьи за
последние тридцать лет пришли выразить соболезнования. Работать в
правоохранительных органах Атлантик-Сити и не знать Дойла было совершенно
невозможно. И на лужайке не осталось сухих глаз.
Тони покосился на Лидди, вдову Дойла. Она выглядела ошеломленной,
словно все еще не могла поверить в случившееся. Будучи женой полицейского
столь долго, она, наверное, решила, что после выхода Дойла на пенсию его
жизнь перестанет подвергаться риску. Она утратила бдительность и теперь
расплачивалась за это. Двое сыновей, Шон и Гай, поддерживали ее под руки, не
давая упасть. Рыжеволосый Шон был точной копией своего отца. Гай, склонный к
размышлениям музыкант, пошел скорее в Лидди.
За ними в инвалидной коляске сидела мать Дойла, Сара. Еще в 1974 году
она возглавила кампанию против казино. Она была настолько убедительна,
объясняя избирателям Нью-Джерси, что азартные игры - это плохой выбор, что
по результатам референдума через четыре года их оставили только в
Атлантик-Сити, городе, на который всем было наплевать. Он вспомнил, когда в
последний раз виделся с ней. В ту ночь, когда Дойла ранили, двадцать лет
назад. Она пришла в отделение "скорой помощи", чтобы поблагодарить его за
арест стрелявшего в Дойла человека, который умирал в соседней палате.
Отец Том спросил, не хочет ли кто-нибудь сказать несколько слов в
память о Дойле. Валентайн сделал шаг вперед.
- Дойл был моим лучшим другом. И напарником. Уверен, сейчас он смотрит
на нас с неба, и ему не нравятся наши вытянутые лица. Я знаю много историй о
Дойле. Вот эта моя любимая.
Как-то мы с Дойлом поймали парня, который крал фишки. Звали его Турман,
и был он не слишком хитер. Турман ставил стаканчик с кофе на стол рядом с
фишками другого игрока. Когда игрок отворачивался, Турман передвигал
стаканчик на фишки, и одна из них прилипала к жвачке на дне.
Мы с Дойлом застукали Турмана и арестовали. Он божился, что понятия не
имеет, каким образом фишка на двадцать пять долларов прилипла к его
стаканчику. Было ясно, что никаких доказательств, за исключением этой
жвачки, у нас нет и в помине. В общем, получалось, в суде будет слово
Турмана против нашего.