"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

- Говорите, говорите, несчастная!
- Обещайте мне, что после моей смерти... вы оденете меня в саван, вы
одна дотронетесь до моего тела.
Туанон при этой страшной мысли закрыла руками глаза, полные слез.
- Клянусь вам исполнить это.
- Обещайте мне еще отрезать прядь моих волос... Вы свяжете ее этой
бархатной лентой и все это отнесете... к...
- К вашей матери? Бедная малютка! - сказала с участием севенка.
- Я никогда не знала матери.
- К отцу?
- И отца я не знала.
- К одному из ваших родственников?
- У меня нет родственников.
С горестным удивлением посмотрела Изабелла на Туанон. А та торжественно
продолжала:
- Раньше, чем я назову вам имя того, кому вы должны передать этот
последний залог моей нежности, вы должны мне поклясться, что исполните мою
просьбу. Ведь это последняя просьба умирающей.
- Клянусь памятью отца и матери исполнить все ваши желания! - сказала
Изабелла.
- И если вы сами не в состоянии будете исполнить этого долга, то вы
поручите его только тому, кому доверяете, как самой себе.
- Клянусь!
В глазах Психеи засветилась надежда.
- Так вот, после того как я умру на ваших глазах, после того как вы
меня похороните, вы отправитесь к тому, ради кого я умираю... Да, только для
того, чтобы присоединиться к нему, я просила вас быть моей проводницей... О,
сжальтесь! Пусть он хоть узнает, как я его любила. Смерть моя покажется
менее страшной, если я буду надеяться, что он пожалеет обо мне, если я буду
уверена, что это последнее доказательство моей страстной любви и моих
постоянных мыслей о нем попадет в его руки.
- Но этот человек... кто же он? - спросила Изабелла, вытирая слезы.
Психея уже собиралась произнести имя Танкреда, как вдруг резкий крик
камизаров остановил ее. Изабелла и Туанон повернули головы и увидели
приближавшегося Кавалье. Он вступал величаво и медленно, ведя за руки
Габриэля и Селесту. Оба были в длинных белых платьях.

ЗАЛОЖНИКИ

Камизары встретили Селесту и Габриэля новыми изъявлениями восхищения и
уважения. Когда Туанон и Табуро увидели этих двух прелестных детей с
очаровательными чертами, полными бесконечной мягкости и несказанной грусти,
искра надежды зародилась в их сердцах. Как и прочие жертвы, обреченные
адской затеей стекольщика, Селеста и Габриэль много перенесли во время
своего пребывания в замке Мас-Аррибасе. Оба носили слишком почитаемое
севенцами имя, в минуту восстания их пророчества должны были производить
слишком сильное впечатление на протестантов: мог ли дю Серр колебаться, не
подвергать их своим ужасным опытам? К тому же никогда еще не встречал он
натур, более доступных для его роковых опытов. Всегда мечтательные и грустно
настроенные Селеста и Габриэль, все более и более проникаясь страхом, скоро