"Эжен Жозеф Сю. Жан Кавалье " - читать интересную книгу автора

вера в приказание, выраженное пророком, заглушали их добрые чувства.
- Ты умрешь вместе со своим сообщником: глас Божий решил твою участь.
Поторопись! Молись - сказал Ефраим.
Нервный румянец, игравший до сих пор на лице Психеи, сменился
мертвенной бледностью. Она дрожала и, казалось, вся ее смелость, вся ее
жизнь сосредоточилась лишь в ее глазах, засверкавших невероятным блеском.
- Итак, я умру, - произнесла твердым голосом Психея. - Но убивать
женщину - это подло!
- Молись! - не отвечая ей, сказал Ефраим. - Умри христианкой, и тебе
воздадут почести погребения, а их, по милости твоих, были лишены его мать и
бабушка, которых паписты волочили на плетне. - Лесничий указал на Кавалье.
- Но я ведь не сделала вам ничего дурного! - вскрикнула Туанон. - Я не
принимала никакого участия в этих ужасах.
- А кому какое зло причинил Христос? Своей кровью ты искупишь
преступления твоих. Молись!
Психея видела, что тут нечего ждать сострадания. Последние ее мысли
обратились к Танкреду.
- Я умру, - сказала она Ефраиму глубоко взволнованным голосом. - Нельзя
ли мне написать несколько слов? Нельзя ли их доставить одному человеку... Я
вам назову его.
- Думай о спасении твоей души, - ответил Ефраим. - Думай о книге
вечности, в которую Господь вписал твою жизнь.
- А нельзя ли передать эту ленту...
Она сняла со своей очаровательной шейки черную бархатную ленту.
- Позаботься о своей душе, о душе! - повторил Ефраим. - Земля вскоре
покроет твое тело!
- Хорошо же! - проговорила Психея, рыдая с отчаянием. - Раньше, чем
земля покроет мое тело, кто завернет меня в саван, когда я умру? Вы
великодушнее моих, говорите вы: так исполните же мою последнюю просьбу!
Пусть та женщина, которая меня сопровождала сюда, возьмет на себя эту
печальную обязанность. Позвольте мне ей сказать несколько слов.
Пусть будет по-твоему, - согласился Ефраим, ища глазами Жана.
- Изабелла! - позвал Ефраим. - Эта моавитянка хочет поговорить с тобой.
Она умрет. Выслушай ее!
Кавалье куда-то исчез.
Изабелла с удивлением взглянула на Психею и подошла к ней. Ефраим
удалился. Обе женщины могли говорить, не боясь быть услышанными другими:
все, окружавшие их, стояли на далеком расстоянии. Туанон хотела перед
смертью во что бы то ни стало переслать Танкреду что-нибудь на память о
себе. По вполне понятному чувству щекотливости она предпочла обратиться к
женщине. Несмотря на то, что Психея знала ненависть севенки к маркизу де
Флораку, она рассчитывала на великодушие молодой девушки и на то чувство
сожаления, которое в эту страшную минуту должна была внушать ей.
- Я обманула вас, желая вас принудить служить мне проводницей. В эту
страшную минуту я прошу у вас прощения.
- Прощаю, - печально ответила Изабелла. - К тому же я сама должна
просить у вас прощения: ведь приведя вас сюда, я являюсь невольной причиной
вашей смерти.
- Ну если в вас есть хоть капля жалости ко мне, вы можете оказать мне
большую услугу... последнюю, которую я получу здесь, на земле.