"Торн Сейшел Стюарт. Обитель спящих ("Конан") " - читать интересную книгу автора

такой взгляд - всевидящий и слепой одновременно. Из Зала Четырех Драконов
Конан вынес обессиленного Тай Юаня почти на руках, и с тех пор они ни разу
не обсуждали того, что прошло тогда через них обоих. Сейчас кайбон выглядел
точь-в-точь как в том зале. Конан уже понял, что речь пойдет о предстоящем
ему пути, и заранее напрягся.
- Только не вздумай отговаривать меня идти, - сразу сказал он,
хмурясь. - Я уезжаю завтра утром.
- Конечно, - без улыбки кивнул Тай, - То, что я видел, должно
произойти, иначе нарушится связь. Я не собирался разубеждать тебя, но хотел
просить отговорить Сагратиуса и Кинду. Ты - выберешься, я знаю это так же
твердо, как то, что завтра взойдет солнце. Но их судьбы уходят во тьму.
Киммериец фыркнул.
- Отговорить! Ты думаешь, я не пытался? Они ничего слушать не хотят. -
Он нахмурился, упрямая складка залегла меж прямых черных бровей. - По мне,
так и правильно. Настоящий воин не бежит от судьбы - да и разве от нее
сбежишь? Они решили идти. Я решил идти. Все остальное - в деснице Митры, как
говорит Сагратиус.
Тай Юань опустил длинные темные ресницы:
- Хорошо, пусть будет по-вашему. У меня все готово, трое свежих
жеребцов стоят в конюшне, их только вчера привели со столичной ярмарки. Но
вот что я хочу, чтобы ты помнил, Конан. - Князь взглянул другу в глаза и
выговорил - раздельно, с расстановкой от слова к слову: - Что бы ни
случилось - не следуй за первым порывом. Белое может оказаться черным, а
черное - белым, если приглядеться к нему хорошенько. Жаба - некрасива, но
таит в голове лунный камень. На оперенье павлина все смотрят с восхищением,
но едва он откроет рот - тут же затыкают уши. Будь осторожен в своих
суждениях. Будь осмотрителен.
- Опять загадки, - усмехнулся киммериец. - Нергал тебя возьми, Юлдуз,
иногда ты говоришь так, как говорят женщины. Скажи, чего я должен опасаться,
и прекрати меня морочить.
- Мороков тебе будет и без меня, - ответил князь почти сурово. - И один
лживее другого. А потому, повторяю тебе, не кидайся на них, не рассмотрев
как следует. Граница меж светом и тьмой тонка и зыбка... - Тай Юэнь
вздохнул, словно повторял это кому-то уже не единожды. - Храни тебя Митра и
твой Кром, Конан. Завтра утром я поеду с вами - провожу до границы моего
княжества.
- Хорошо! - искренне обрадовался Конан. Он уже собирался вставать,
полагая, что беседа окончена. Но князь положил ладонь на узкий лаковый
ларчик, лежавший на скамье подле него, и велел:
- Ну-ка, помоги мне.
В ларце, как и ожидал киммериец, хранился свиток. Но это было не
вертикальное живописное полотно, не изображение древней битвы или стадий
обработки риса, сопровождаемое подробными пояснениями в виде бесконечных
столбиков витиеватых знаков. Это была карта, причем карта превосходная.
Единственная надпись в начале свитка гласила, что это был "Вид Старого
Военного Пути через Юго-Восточные провинции Великой Кхитайской Империи с
высоты ласточкиного полета". Конан тянул свиток на себя и сворачивал, словно
тянул и сворачивал ленту дороги, по которой ему предстояло пойти, а тонкий
смуглый палец Тая скользил по темному от времени шелку, отмечая вехи этого
пути.