"Теодор Старджон. Трио на фоне бури" - читать интересную книгу автора

- Что же нам теперь делать?
- Идти пешком. Или торчать тут.
Она коснулась намокшего плеча мужа и содрогнулась.
- Наверное, здесь не очень далеко... Только захватим чемодан.
- Ладно. Который?
Напряженное молчание.
- Пожалуй, коричневый. Я туда положила свой халат... Кажется.
Он забрался на сиденье с коленями и, немного повозившись, извлек
лежащий среди вещей позади коричневый чемодан.
- Фары лучше потушить. Зажигание тоже надо выключить.
- А оно и так выключено, - объявила Беверли после быстрой проверки.
- Что?
- Когда ты стоял на крыльце, я не могла расслышать, что ты кричал.
Вот и выключила.
Преимущество супругов с солидным стажем, успевших освоить семейный
язык во всех его тонкостях типа многозначительного хмыканья и
судьбоносного молчания, состоит в том, что такие эмоции, как презрение или
одобрение, обозначаются очень легко. Янси достаточно было какое-то время
не проронить ни слова; наконец, в разговор вступила Беверли.
- Господи!
Снова она, извиняющимся тоном:
- Откуда мне было знать, что ты сам его не включил? Презрительное
фырканье. Беверли отодвинулась в угол и сжалась.
- Теперь я во всем виновата, - пробормотала она. В данной фразе
заключалось не только простое признание; вдобавок она означала, что с
этого момента счет за все грядущие неудобства будет предъявлен, а
предыдущие задержки и досадные неурядицы тоже свалят на нее. Стало быть,
виновник сегодняшних неудач определился.
Янси продолжал молчать. Все, что он произнесет, обернется в ее
пользу: скажешь одно, - значит, простил, другое - дашь повод для
оправдании или даже контратаки. Так что сейчас, упрямо сжав губы, он не
жаждал справедливой мести. Неважно, признает она свою оплошность или нет,
главное, чтобы было предельно ясно: виноват не он. Увы, на данном этапе
совместной жизни супруги если не становятся врагами, то уж, во всяком
случае, не чувствуют друг в друге союзника.
Они выбрались из машины, каждый со своей стороны, и дождь, словно
повинуясь знаку режиссера этой пьесы, следящего за ней из-за кулис, сразу
же полил сильнее. Редкие порывы ветра стихли; казалось, мир утонул. Вода
стекала по спине Янси, наполнила глаза, подняла фонтаны грязи, достававшей
до колен. Двигаясь на ощупь, он обошел машину, и где-то возле радиатора
столкнулся с Беверли. Они вцепились друг в друга, жадно ловя ртом влажный
воздух, и замерли, ожидая, когда кипящую завесу ливня разорвет хоть лучик
света. Наконец в набухшем от влаги небе проступил смутный отблеск, тускло
отразившийся в озере, и они побрели, по щиколотку в воде, по берегу вдоль
ряда домишек.
Отдыхающие иногда жалуются, что домики стоят слишком близко. Таким
недовольным, как видно, ни разу не пришлось преодолевать расстояние между
ними, когда на землю опускается непроглядная пелена летнего ливня. Перед
каждой кабиной торчал деревянный столб с выпиленным из фанеры номером
наверху. Различить его можно было только на ощупь, водя по дереву