"Теодор Старджон. Трио на фоне бури" - читать интересную книгу автора

напитками не крепче пива.
У Янси появилось немного денег и всего две свободные недели, и он
снял коттедж заранее. Он не ожидал чего-то особенного, опираясь на
банальную мысль о том, что любая перемена обстановки дает отдых. В те
времена он никогда и ни от чего не ожидал особенного. Шагая по жизненному
пути, Янси достиг плато, длинного, довольно узкого, с небольшим удобным
наклоном; горизонт уже близко, а идти дальше довольно легко. Место у него
было хорошее и надежное, а в силу устоявшихся традиций патернализма
обещало со временем еще большие дивиденды, ибо крупный бизнес требует от
массы своих служителей одного: оставаться таким, какой ты есть.
Он уже семь лет был женат на Беверли, не утратившей терпения и
жизнерадостности, неизменно довольной мужем. Они миновали пору безоглядной
близости, и более продолжительный период, оставивший легкий осадок грусти,
когда казалось, нельзя найти даже темы для разговора. Оба сжились с
ненавязчивым, смутным ощущением невосполнимой утраты. Наконец в один
прекрасный день, они, как и большинство супружеских пар, открыли для себя
особый семейный язык, существующий для общения с нестерпимо привычными,
близкими людьми: неоконченные фразы, многозначительные междометия,
обманчиво пустые разговоры, красноречивое молчание. Такая жизнь не
казалась Янси и жене монотонной, - для этого но хватало заданности, - но
она протекала в границах уютного мирка обыденного. Именно неумение
планировать (а зачем, ведь все, в общем, так предсказуемо?) и стало
причиной того, что они поздно приехали на озеро. На прошлогодних картах не
было отмечено дюжины отходящих от автострады дорог. Я вовремя не
позаботился о запаске, ну и, конечно, спустилось колесо... Потом пришлось
ехать обратно за забытой чековой книжкой, а в довершение, как и полагается
в подобных случаях, пошел дождь. Они затормозили перед домом с блестящей
от воды табличкой "офис", и Янси, подняв воротник, отдал себя на
растерзание дождю, захлюпал по деревянным ступенькам крыльца. После того,
как на его настойчивый стук никто не отозвался, Янси заметил размокший
кусок картона, воткнутый туда, где стекло отставало. Все попытки прочесть,
что на нем написано, оказались безуспешными. Он вернулся к лестнице.
- Эй, Бев! Направь-ка сюда свет!
Беверли услышала его, но из-за тарахтения разболтанных клапанов
мотора и стука дождя по крыше машины не разобрала слов. Она выключила
зажигание, опустила окно.
- Что?
- Фары! Свет! Посвети сюда!
Она повиновалась; вернувшись к двери, Янси опустился на корточки,
вглядываясь в картонку. Минуту спустя он подошел к машине и, весь мокрый,
проскользнул внутрь.
- Все ушли спать в кабину четырнадцать.
- А наша какая?
- Не знаю. Тогда по телефону мне не сказали, только подтвердили, что
приняли заказ. Придется их разбудить.
Он нажал на стартер.
Нажал снова и снова.
Не добившись в результате ничего, кроме щелчков и чиханья, Янси
откинулся и раздраженно фыркнул.
- По-моему, отсырела проводка.