"Теодор Старджон. Трио на фоне бури" - читать интересную книгу автора

Но работа поглощала все больше времени, а дома его всегда ожидали
тепло и уют, и пусть это были тихие скромные радости, он дорожил ими. Да и
Беверли буквально расцвела. Когда человек наделен даром, или проклятием
сопереживания, он поневоле добр. Просто вынужден проявлять сочувствие, по
самой что ни на есть эгоистической причине: всякий раз, дав пинка
ближнему, он находит синяки на собственном теле.
Как-то раз Янси вдруг спросил:
- Беверли, я как-то изменился? Она не поняла, поэтому он добавил:
- Ну, с прошлого года. Я не кажусь тебе.., другим? Она задумалась.
- Не знаю... Ты, - ты добрый. Но ведь ты всегда был таким. -
Неожиданно она рассмеялась.
- Ты умеешь ловить мух, - поддразнила она. - Л что, Яне?
- Да просто так. Знаешь, новая должность, и все такое.
Он сделал вид, что не обратил внимания на шутливую реплику о мухах.
Как-то прошлой осенью Беверли ужасно надоедала муха, а он рассеянно
протянул руку и поймал ее на лету. Первый и последний раз, когда Янси чуть
не выдал себя. Жена была просто поражена: за восемь лет он ни разу не
проявил подобной ловкости. Беверли поразилась бы еще сильнее, если бы
заметила, что он поймал насекомое двумя пальцами.
- Повышение не ударило тебе в голову, если ты об этом, - сказала она.
В результате проделанных им комбинаций на работе возникла
необходимость командировать сотрудника в филиал, расположенный в другом
городе: Янси устроил так, что начальство посчитало абсолютно логичным
направить именно его. Он отсутствовал две недели. Задача, из-за которой он
приехал, не требовала для выполнения особых талантов, всего лишь
прилежания и обстоятельности. Во время отдыха он познакомился с двумя
девушками. Одна отличалась блестящими способностями и занимала высокий
пост в компании, другая была слишком хороша для такой работы. Он
сторонился их, хотя и упрекал себя, в глубине души понимая, кому на самом
деле храпит верность.
Домой он вернулся с радостью. Успешная командировка обеспечила
повышение еще на одну ступень служебной лестницы, но пришлось заняться
реорганизацией своего нового отдела, поэтому Янси отказался от отпуска. Он
предпочел не копаться в себе, не выяснять, устроил он это нарочно или так
сложились обстоятельства.
Сотрудники компании затеяли пикник; Беверли на нем пела. Она имела
такой шумный успех (почему-то Янси тоже, как будто он ее создал), что он,
сочетая тонкую лесть и понукание, уговорил жену сходить на пробы
непрофессиональных исполнителей для телешоу. Она прошла по конкурсу и
выступила в эфире. И хотя приз зрительских симпатий перехватил у Беверли
восьмилетний мальчуган с аккордеоном, она просто сияла от счастья, - ведь
Янси позаботился, Янси помог!
Ему начинали нравиться такие отношения. Настал год, который Янси
окрестил Временем Большого Праздника. Взяв недельный рождественский
отпуск, он повез жену на лыжный курорт в Нью-Гемпшире. Все шло просто
безупречно. Они проводили много времени вместе. Однажды вечером супруги
расположились у камина, словно сошедшего с какой-нибудь рождественской
открытки, в компании родственных душ, распивая грог и горланя подобающие
песни, пока сон не сморил их до такой степени, что они не могли
шевельнуться. После того как все разошлись спать, Янси и Беверли сидели