"Теодор Старджон. Трио на фоне бури" - читать интересную книгу автора

молча, держась за руки и следя за угасающим огнем. Как бывает в такие
минуты, перед его внутренним взором пронеслась вся жизнь. Она словно
остановила свое движение здесь, у камина; и на эту рождественскую
благостную картину тенью лег возникший в мозгу вопрос:
Для чего я тут нахожусь?
Его захлестнула волна нежности к его Беверли, бедняжке Бев...
Впервые мелькнула страшная мысль, что приключившееся с ним
фантастическое событие может иметь весьма зловещие последствия.
Совершенный обмен веществ, явный иммунитет к любой хвори, начиная с
насморка, очевидная способность обходиться практически без еды я сна...
Что, если он будет жить, - ну, не вечно, но, во всяком случае,
намного дольше...
Он взглянул на жену, и, хотя она выглядела молодо для своего
возрасти, воображение услужливо подсказало детали: тут морщинки, там
слегка обвисшая кожа. Он-то, конечно, сумеет скрыть свои чувства, но
сможет ли она? Он представил себе мучительно текущие годы, когда она будет
неминуемо дряхлеть, а он - оставаться прежним.
Янси отвернулся, глаза наполнились слезами.
Беверли тихонько высвободила руку. Он ощутил, как она нежно
поглаживает его запястье. И то ли сознательно, то ли просто устав, не
проронила ни слова.
Вспоминая этот эпизод много позже, Янси решил, что ни одна женщина на
свете, как бы она не превосходила в чем-то его жену, не смогла бы
поступить именно так, как требовал момент.
Весной он, видя чувства сослуживцев, отказался от нового повышения,
ибо четко понимал, что в конечном счете выиграет таким образом гораздо
больше. Снова пришло лето. На сей раз отпуск был делом решенным. Но куда
поехать?
Что ж, он, как всегда, выберет место, а Беверли скажет: "Если хочешь,
дорогой...", - и в путь! Он постоянно думал об этом. Память послушно
воскрешала для своего повелителя сцену за сценой; Янси почти решился,
потом снова стал колебаться. Как-то раз, восседая в своем кабинете, громко
произнес: "Нет! Нет, не сейчас!", чем немало удивил окружающих.
Они отправились в Новую Англию, открыв для себя ее суровую красоту:
скалы, сверкающая гладь океана и паруса, словно чьи-то зарубки на четкой
линии горизонта; воздух, такой чистый и девственно-свежий, как будто они
первые вдохнули его. Четыре дня супруги ловили рыбу, купались и танцевали.
Пятый провели, уютно устроившись дома, а небо тем временем все тяжелело,
наливалось свинцом и давило, как ладонь гиганта. В три часа дня
просигналили всем лодкам немедленно возвращаться. В четыре позвонили из
Береговой охраны и посоветовали покинуть арендованный на время отпуска
домик: да, мэм, надвигается ураган, не обычный шторм, а настоящий ураган!
Они второпях побросали вещи в машину, забрались внутрь и выехали на
тянувшееся вдоль линии берега шоссе, уже перекрытое сплошной шипящей
стеной пены и слепящих брызг, которые ветер нес с моря. Автомобиль
послушно вполз на холм, где раскинулся городок, и въехал во двор отеля.
Разумеется, он оказался переполненным; кому-то постелили в бельевой,
за конторкой портье стояла раскладушка.
- Что же нам делать? - заныла Беверли. Но она еще не расстроилась
по-настоящему, о нет! Ведь это было настоящее приключение!