"Алекс Стюарт. Жизнь - это судьба " - читать интересную книгу автора

выразить, во всяком случае, его главную мысль. Именно поэтому вы так горько
плакали?
- Да. Пожалуйста, Генри, неужели так необходимо ворошить все это? Я
предпочитаю не касаться этой темы, - проговорила я резче, чем мне хотелось,
и он вздрогнул, точно от пощечины.
- Разумеется. Раз не желаете, то и не нужно. Никто вас не принуждает.
Просто пытался выяснить, есть ли у меня хоть какие-то шансы.
- Никаких, Генри. Мне очень жаль, но... их в самом деле у вас нет.
- Они, возможно, и были бы, если бы вы не вышли замуж за этого малого
Дейли.
- Да, вполне возможно. Но я ведь замужем, и, следовательно, всякие
надежды напрасны. Прошу мне верить.
- О, не сомневаюсь, - сказал Генри с кривой усмешкой. - Несмотря на
мерзкий рисуночек, вы продолжаете любить его? Или все-таки любите своего
десантника?
Выслушивать что-либо подобное даже от Генри я не собиралась и,
отодвинув руку, сквозь стиснутые зубы произнесла.
- Не знаю, кого я люблю и вообще люблю ли кого-нибудь. Мне только
известно, что я замужем за Коннором и что тот мерзкий рисуночек нисколько не
меняет моего отношения к нашему браку. Я не виновата, если Коннор не
воспринимает его так же, как и я, но данное обстоятельство никоим образом не
влияет на мои чувства. Здесь у меня работа: я отвечаю за магазин. И если в
нем произойдет какая-нибудь неприятность, пока мы тут стоим и разговариваем,
то виноватой буду я. Вся ответственность за случившееся ляжет на меня.
- О Вики! - воскликнул Генри, внезапно рассмеявшись и сияя яркими
голубыми глазами. - Совсем забыл, что вы - начальник, обремененный
всевозможными заботами. Когда я поступил на военную службу, в армии не было
женщин. Во всяком случае, я не встречал ни одной. Возможно, и к лучшему. А
теперь - вперед, к вашему великолепному магазину! Я же займусь музыкой и
стану развлекать очередь. Пока все спокойно, и на вашем месте я бы не
тревожился.
Расставшись с ним, я вернулась в шатер, где все протекало довольно
гладко. Рейн, которая как будто забыла прежние страхи, даже не спросила меня
об охране. Я сказала ей насчет патефона, и она одобрительно кивнула.
- Мне кажется, это очень хорошая мысль, - проговорила она. - У нас уже
побывали два или три не совсем трезвых человека, но они вели себя вполне
прилично. И все же позволять им употреблять алкоголь - чистое безрассудство.
Еще куда ни шло - пиво.
Я сменила ее, и она выразила желание помочь Генри с патефоном. Через
несколько минут до меня донеслись слабые звуки какой-то музыки. Мужчины в
очереди подняли головы, заулыбались. Немного спустя многочисленные голоса
подхватили мелодию. Это была любимая пластинка Рейн с записью музыкальных
фрагментов из оперы "Богема", хотя то, что долетало до нашего прилавка, уже
мало напоминало творение великого композитора. Но музыка была веселой и
непринужденной, люди подпевали с явным удовольствием. Когда патефон умолк,
послышались одобрительные выкрики, и со следующей пластинки - несомненно,
идея Генри - зазвучал голос Джона Маккормика, исполнявшего "Когда ирландские
глаза улыбаются". Эта песня вызвала бурные аплодисменты и сопровождалась
столь мощным хором мужских голосов, что я стала уже опасаться, как бы к нам
не явился сам комендант для выяснения причин необычного шума.