"Мэри Стюарт. Розовый коттедж " - читать интересную книгу автора

девичества, совершенно естественно примешавшись к знакомому северному
говору.
- Ты хочешь вернуться на работу? В самом деле? Ты же знаешь, что это не
обязательно.
- И куда я себя дену без дела-то? Нет, девка, об этом сто раз говорено,
так что не начинай сызнова. Мне тут хорошо, я всех здесь знаю, ты приезжаешь
в отпуск, Семья туда-сюда через дверь бегает. Все мне по нраву, и не хватает
только Тодхолла и тамошнего народа. А теперь расскажи про себя и про свою
шикарную лондонскую работу, а то думается мне, ты достойна чего-нибудь
получше, чем цветами торговать в магазине.
Что бы она там ни собиралась мне рассказать, было ясно, что она
поведает мне все лишь тогда, когда посчитает нужным. Так что я обуздала свое
любопытство и поделилась с ней теми лондонскими новостями, которые могли ей
быть, по моему мнению, любопытны. После своей свадьбы я видела бабушку всего
лишь раз, во время недолгого визита летом 1945 года, как раз после окончания
школьных занятий. Тогда я рассказала про Джона и что я собираюсь уйти из
школы и пожить в Лондоне - пока, во всяком случае, не устроятся наши дела. Я
тогда предложила остаться с ней в Стратбеге, но, как нетрудно было
предсказать, она не желала и слышать об этом. Мне следовало начать новую
жизнь, с новыми друзьями (она подразумевала, но не сказала - "получше, чем
я"), чтобы время могло залечить раны войны. Она не высказалась прямо, но я
снова поняла, что она имеет в виду: "если ты останешься там, то рано или
поздно, когда все отболит, встретишь кого-нибудь".
Бабушка, я знаю, надеялась, что это и есть мои новости, однако она
терпеливо выслушала рассказ о каждодневных делах "Платт'с Плантс", и в свою
очередь поведала мне обо всем, случившемся в Долине, и о том, как поживает в
Доме Семья.
- Я звонила им, - сказала я бабушке, - и миссис Дрю пригласила меня
навестить их.
- Конечно, зайди. Ее милость всегда про тебя спрашивает. Она сама тебе
все и расскажет.
Говоря это, она смотрела не на меня, а в окно спальни. Но не на
освещенные летним вечерним солнцем синие вершины холмов, а куда-то гораздо
дальше.
Наконец-то мы добрались до сути дела. Я мягко сказала:
- Что она мне расскажет?
Шершавые руки на пледе шевельнулись:
- Я слышала об этом намедни. О том, что Семья собирается сделать с
Холлом.
- Они хотят превратить его в гостиницу? Я тоже слышала об этом. И даже
думаю, что работы уже начались.
- Да, начались. Энни Паскоу мне написала. Там работают Джим и Дэйви.
Дэйви был сыном Джима, плотника из Тодхолла. Жена Джима, "тетя Энни"
моего детства, приходилась мне крестной матерью.
- Бабушка, тебя это беспокоит?
- А какой смысл? - отрывисто сказала она, возвращаясь к своей прежней
манере. - Славный был дом, и тамошняя кухня нравилась мне гораздо больше
здешней, но раз так получилось, то я рада, что вернулась к себе в Долину и
что у меня теперь свой дом. Но дело не в Холле, а в нашем доме, в Розовом
коттедже.