"Мэри Стюарт. Розовый коттедж " - читать интересную книгу автора

корзинка садовника с инструментами. На некогда темно-красных стенах висели
картины в тяжелых золоченых рамах, в основном - серых тонов сепии и
коричневых вандейковских оттенков. Все знакомо: с каждой вещи я стирала пыль
и на каждую наводила глянец. Узнала я и большую чашу с водой для собак. Она
стояла на полу возле двери в гостиную. Сколько раз я наполняла эту чашу
водой и бережно несла из уборной через парадную дверь! Но прежде, подумалось
мне, я никогда не обращалась с ней так осторожно, как обращалась бы теперь,
уже понимая, что это такое: чрезвычайно дорогой сине-белый фарфор династии
Мин. За чашей лежала полуобглоданная кость, оставленная там, вероятно,
щенком Вильяма.
Мораг толкнула приоткрытую дверь в гостиную, и солнечный луч озарил все
это потускневшее великолепие.
- Кэйти Велланд, миледи.
Леди Брэндон повернулась, отложив ручку, поднялась от письменного стола
и, улыбаясь, подошла меня приветствовать.
- Доброе утро, Кэйти. Спасибо, Мораг. Очень рада тебя видеть, Кэйти, ты
прекрасно выглядишь. Заходи. Какая сегодня славная погода, не правда ли?
Присаживайся, милая, и расскажи мне, как поживает твоя бабушка.
Несмотря на все минувшие годы и на все перемены, что произошли со мной
и целым миром, я чувствовала себя неловко, пожимая ее руку. Последний раз я
входила в эту небольшую солнечную комнатку, когда надо было почистить камин
и протереть пыль. Но леди Брэндон, спокойная и добрая как всегда, и конечно
же - весьма искушенная, помогла мне справиться с моей скованностью, и скоро
я сидела рядом с ней в эркере, освещенном солнцем, и отвечала на ее вопросы.
Леди Брэндон была хрупкого сложения, слишком тонкая для ее роста, но
стройность только добавляла ей изящества. Я с противоречивым чувством
заметила, что она одета почти, как я - в шелковую блузку, твидовую юбку и
шерстяной жакет. Неужели такова "униформа" по эту сторону обитой сукном
двери? Но даже такое обстоятельство не развязало моего языка, и мне
по-прежнему хотелось сдвинуться на краешек сидения, однако по мере того, как
леди Брэндон спокойно продолжала расспрашивать меня о бабушке, стеснение
постепенно уступило место естественности и даже некоторой непринужденности.
- Надеюсь навестить ее в ближайшем будущем, - сказала она. - Вероятно,
сегодня днем. Как ты думаешь, ее самочувствие позволяет принимать гостей?
- Я уверена, что она будет счастлива видеть вас, миледи. Она немного
похудела с моего последнего приезда, и сама в кои веки признается, что
устала, но продолжает твердить, что у нее ничего особенного, не считая
последствий простуды.
Я замялась:
- Я все никак не могу забыть про те анализы, которые делали в больнице.
Бабушка мне ничего не скажет, но я бы хотела знать, вдруг вам известно, есть
ли там что-то серьезное?
- Боюсь, что ничего не знаю, но, насколько мне известно, Маклауд не
обеспокоен состоянием твоей бабушки.
- Он так сказал?
- Да. Поэтому, полагаю, тебе не стоит так переживать. Я не думаю, что
твоя бабушка долго проболеет. Ты собираешься пожить здесь, чтобы ухаживать
за нею? Я уверена, она будет этим очень довольна. На какое время ты можешь
остаться?
- У меня есть две недели, но я могу взять еще, если понадобиться. Но я