"Мэри Стюарт. Девять карет ожидают тебя" - читать интересную книгу автора

"Не знаю".
Голос ясно выражал, что его это не интересовало. Но разочарование
проявлялось так сильно, что я спросила: "Ты ждал кого-то еще, Филипп? - Он
коротко взглянул на меня, опустил длинные ресницы и ничего не сказал. Я
колебалась. Но, в конце концов, это - моя работа, а он - очень одинокий
маленький мальчик. Кого же это он так ждет? - Может, твоего кузена Рауля? -
Нет ответа. - Кто-то должен приехать? - Он помотал головой. - Тебе не
нравится месье Флоримон?"
"Почему? Очень нравится".
"Тогда почему?.. - начала я, но что-то в его лице заставило меня
остановиться. - Пора идти в салон, petit. Никто обычного порядка не
отменял, поэтому, гости или нет, мы отправляемся. Иди помой руки, а я
причешусь". Он подчинился без слов и взглядов. Я медленно пошла закрывать
балконную дверь.
В камине маленького салона горели огромные поленья, перед огнем сидели
на вышитом розами диване мадам де Валми и месье Флоримон и беседовали. Не
знаю, как должен выглядеть один из Большой Пятерки модельеров, но точно не
так, как этот образчик. Он оказался толстым, лысоватым и неаккуратным.
Отпечаток спокойной меланхолии на лице заставлял вспомнить Белого Рыцаря,
но никто бы не усомнился в здравом уме этого мужчины. Очень умные, добрые и
проницательные голубые глаза. Своей суперсовременной одежде прекрасного
покроя он явно уделял не больше нежного внимания, чем старому пляжному
полотенцу. Карманы уютно торчали во все стороны, а на лацканах разлегся
сигарный пепел. В большой руке гость сжимал какую-то рукопись и яростно ей
жестикулировал, увлеченный собственным рассказом. Мадам смеялась, выглядела
более счастливой и живой чем когда бы то ни было. Я резко почувствовала,
какая она была красивая до того, как время и трагедия высосали жизнь из ее
лица.
Она обернулась, увидела у двери нас с Филиппом, и веселость исчезла.
Скука и обеспокоенность наложились на нее оскорбительно явно, даже
захотелось ударить мадам по физиономии, но Филипп, скорее всего не заметил.
Он торжественно и вежливо шел к модельеру, который встал и производил
звуки, выражающие огромное восхищенное удовольствие, достаточно громкие,
чтобы заглушить раздражение Элоизы. "Филипп! Это восхитительно! Как
поживаешь?"
"Очень хорошо, спасибо, месье".
"Хм, да, - он потрепал мальчика по щеке. - Еще немножко цвета вот
сюда, и будет в самый раз. Сельский воздух - это вещь, и здешний воздух
подходит тебе, судя по всему". Он не сказал "больше, чем парижский", но это
прозвучало, и мальчик не ответил. Общаясь с этим ребенком, трудно избегать
ошибок. Эту Флоримон заметил, но просто добавил дружелюбно: "И ничего
удивительного, что Валми идет тебе на пользу! Когда удается постоянно иметь
в качестве компаньона красивую молодую леди, по неволе начнешь цвести".
Безупречная вежливость улыбки Филиппа показала, до какой степени эта
галантная вылазка в мою сторону от него далека. Поскольку они говорили на
французском, она должна была пролететь и над моей головой, я постаралась
принять как можно более необщительный вид и смотреть в одну точку.
Мадам сказала с дивана: "Не трать зря галантность, Карло. Говорят,
французский мисс Мартин улучшается с каждым часом, но мне кажется, она еще
не достигла стадии комплиментов. - И перешла на английский. - Мисс Мартин,