"Мэри Стюарт. Девять карет ожидают тебя" - читать интересную книгу автора

разрешите представить месье Флоримона. Не сомневаюсь, вы о нем слышали". Мы
пожали друг другу руки.
"Даже в английском приюте мы слышали о вас. Вы достигали нас примерно
с опозданием на шесть лет, но все же достигали. - Я улыбнулась, подумав о
дешевых готовых платьях. - Хотите верьте, хотите нет".
Он не стал притворяться, что не понимает, сделал широкий взмах книгой,
я кстати заметила, что это сказки, и произнес: "Вы, мадмуазель, украсите
все, что наденете".
Я засмеялась: "Даже это?"
"Даже это", - сказал он ничуть не смутившись, но сверкнув голубыми
глазами.
"Масштабы этого комплимента, - ответила я, - лишают меня дара речи".
Голос мадам зазвучал более жизнерадостно и естественно, чем раньше.
"Месье Флоримон постоянно грустит, что только старые и увядшие могут
позволить ему одевать себя, а молодые и красивые покупают платья prete a
porter... Мой английский не пережил удовольствия от твоего общества, Карло.
Какое английское выражение применяется, чтобы сказать готовое платье?"
"Off the peg", - сказала я, что значит "с крючка", "с вешалки".
"Вы покупаете платья с вешалки, а все равно выглядите лучше нас".
"Английский от вас ускользает, мадам, вы перепутали наречие".
Элоиза де Валми подняла брови, а Флоримон произнес восхищенно: "Это,
chere madam, - настоящий комплимент! Правильный! Такой тонкий, что вы не
заметили его приближения, и такой subtil, что вы его не поняли и
произнесенным".
Она засмеялась: "Дорогой Карло, комплименты и сейчас не до такой
степени редки, чтобы я их перестала узнавать. Спасибо, мисс Мартин, очень
приятно было это услышать". Она улыбалась, ее глаза были дружескими и почти
теплыми, и впервые я увидела в ней очарование, не поверхностное, как у
общительных людей, а глубокое, которое зовет навстречу, дает поверить, что
вы нравитесь и ваше общество приятно. Бог видит, я очень нуждалась в таком
ощущении... Я была готова ответить привязанностью на полужест. Возможно,
наконец... Но только я начала улыбаться в ответ, это опять случилось.
Теплота вытекла, как вино через трещину, оставив сосуд пустым, холодной
туманной скорлупой, ничего не отражающей. Мадам отвернулась и подняла
вышивание.
Я стояла с застывшей на губах улыбкой, чувствуя острее, чем раньше,
что меня по непонятной причине резко отпихивают. Момент назад я точно
нравилась этой женщине, но сейчас... Перед тем, как опустить глаза, она
точно посмотрела на меня так, как в первый мой день в поместье.
Я больше не думала, что мадам де Валми боится мужа. Это не проявлялось
явно, но было очевидно, что они очень близки. Между ними существовала
граница, как между светом и тенью, они очень подходили друг другу.
Вероятно, подумала я с жалостью и понимая ее только на половину,
отстраненная холодность Элоизы де Валми - побочный продукт самурайского
самоконтроля, о котором она никогда не забывает. Молодость не позволяет
представить темперамент, отличающийся от собственного, я чувствовала, что
жизнь Леона де Валми намного легче, чем его жены. А ее отношение ко мне и
Филиппу - должно быть часть ее общей отключки. Нужно время, чтобы
сдержанность растаяла, двери открылись. Ее взгляд выражал не понимание, а
что-то вроде ожидания, оценки, не больше. Может быть она до сих пор, как и