"Мэри Стюарт. Заколдованный конь" - читать интересную книгу автора

предложил денег. Так что Тим решил нанять номер в отеле, какой есть, раз уж
нашелся спонсор, позвонил по телефону и, к тому времени, когда я убрала
последнюю пару туфель, нанял себе номер 216 этажом выше.
"Итак, я временно устроен, - сказал Тим, а держался он необыкновенно
хорошо в такой странной ситуации, - а как насчет тебя? Будешь теперь
звонить, или пойдем поедим, я, честно, умираю с голоду".
"Ты очень тактичен. Ты, наверное, намного в большей степени умираешь
от любопытства о том, что у меня в голове".
"Конечно, но я не чувствую себя вправе критиковать", - ухмыльнулся он.
Я закрыла гардероб и устроилась в кресле.
"Если ты способен поголодать еще пять минут, я тебе все объясню.
Откровенность должна быть обоюдной, к тому же мне хочется рассказать. Я
знаю, что это случается, но я надеялась этого избежать. Я говорила, где
Льюис работает, и это, фактически, рабство, но они хорошо платят, и ему
всегда нравилось путешествовать. Он никогда не знал, куда его пошлют в
следующий раз - в Гонконг или Осло, - и это ему нравилось. Потом мы
поженились, и он сам предложил поменять работу, как только подготовит
человека на свое место. Это не моя идея, его собственная, но я, конечно,
думала, что тогда у нас будет настоящая семья, и если рожать детей... Ну и
вот, значит, он сказал мне, что увольняется в августе, и мы едем в отпуск
на целый месяц причем туда" куда мне хочется - ему все равно, он сказал,
что просто хочет побыть со мной. Еще один медовый месяц, а первый
продолжался всего десять дней. И когда мы уже собрались ехать, даже купили
билеты и паковали чемоданы, его попросили выполнить еще одно последнее
поручение. Неделя-две, они не были уверены, сколько это времени займет".
"Свинство", - сказал Тимоти в окно собору святого Стефана.
"Так я и подумала. И сказала. Но дело в том, что они не приказали, это
просьба, но он сказал, что не может их подвести, кроме него ехать некому. И
я спросила - как насчет того человека, которого он готовил, а Льюис сказал,
что это дело - следствие его предыдущей работы, и он должен сделать его
сам. Я так расстроилась, что стала безудержно женственной и неразумной и
устроила классическую сцену, а я всегда презирала женщин, которые так себя
вели. Работа мужчины - его жизнь, и надо принимать ее так же серьезно, как
он... А мне не удалось".
"Я тебя не виню. Каждый бы расстроился".
"Дело в том, что Льюис тоже пришел в ярость от перемены планов,
сказал, что хочет не ехать, а быть со мной, но у него нет выбора. И я
попросила взять меня с собой для разнообразия, он ответил, что не может, и
мы долго и жутко друг на друга орали всякие гадости. Тим, я до сих пор о
них думаю".
"И теперь ты беспрерывно себя пытаешь, потому что обидела его?"
"Льюис - эгоистичный, упрямый, бесчувственный нахал и обижаться не
способен".
"Конечно. Но раз ты знаешь, что он не хочет, чтобы ты к нему
присоединилась, чего ты поехала, особенно если ты до сих пор злишься?"
"Я думаю, что он с женщиной, и как-то я не могу смеяться, как в случае
с твоим папой. Извини, я плохо себя веду. Я, конечно, не гожусь тебе в
няньки, и у меня нервы, но я такая несчастная, что должна что-то сделать.
Поэтому".
"Не мучайся. - Он плохо себя чувствовал от моих страданий, как любой