"Мэри Стюарт. День гнева (Мерлин #4)" - читать интересную книгу автора

Мой отец ушел на лодке в море. Дома только мать, а от нее здесь пользы
никакой. Но веревку я могу найти. У меня есть одна наверху. С ней мы
как-нибудь управимся.
- Прекрасно. - Мальчик попытался улыбнуться. - Не волнуйся, я тебя
дождусь! Но постарайся поскорей, ладно? У меня дома будут волноваться.
В хижине Бруда, подумал Мордред, его собственное отсутствие останется
скорее всего незамеченным. Мальчикам вроде него нужно сломать ногу и не
появиться дома под конец дня, чтобы кто-то начал тревожиться о них. Нет,
это не совсем честно. Бруд и Сула временами квохтали над ним как пара кур
над единственным птенцом. Он никогда не мог понять, почему; за всю свою
жизнь он не испытал ни единого недомогания.
Уже уходя, Мордред увидел небольшую корзинку под крышкой, которая
стояла на уступе подле мальчика.
- Корзинку я сейчас возьму с собой наверх, чтобы она нам потом не
мешала.
- Нет, спасибо. Уж лучше я буду поднимать ее сам. Не тревожься, я
могу прицепить ее на пояс.
Выходит, он все же нашел кое-какие яйца, подумал Мордред, а потом
выбросил корзинку из головы, сосредоточившись на подъеме на скалу.
Подле выкопанного рва стояли грубые волокуши, сооруженные из
выброшенных на берег морем досок: на этих волокушах обычно таскали торф к
поленнице, сложенной возле хижины. К волокуше был привязан кусок
сравнительно прочной веревки. Отвязав ее со всей возможной поспешностью,
Мордред бегом вернулся к обрыву и снова преодолел медленный спуск вниз.
Повредивший ногу мальчик глядел хладнокровно и весело. Поймав конец
веревки, он с помощью Мордреда закрепил его у себя на поясе. Пояс был
богатый, из натертой кожи с серебряными с виду заклепками и застежкой.
Корзинка уже была закреплена на нем на особом крючке.
Затем начался тягостный подъем. Он занял много времени - из-за частых
остановок на отдых или для того, чтобы рассчитать, как легче всего будет
преодолеть мальчику с поврежденной ногой тот или иной отрезок пути вверх
по скале. Ему, очевидно, было больно, но с уст его не сорвалось ни единой
жалобы, и указаньям Мордреда - нередко властным - он подчинялся без
промедленья и не выказывая страха. Временами Мордред поднимался наверх,
чтобы, где возможно, закрепить веревку, а потом спускался, чтобы
подставить мальчику руку или плечо. Местами они ползли или медленно
двигались, прижавшись к скале, а птицы тем временем кружили и кричали над
ними, ветер, поднятый их крыльями, колыхал траву на утесе, и крики их эхом
отдавались от камней, почти, но не совсем заглушая глухие удары и плеск
волн.
Наконец скала осталась позади. Оба мальчика благополучно взобрались
на вершину и буквально проползли, подтягиваясь на руках, последние
несколько локтей. Еще несколько шагов они проделали на четвереньках и
наконец уселись в траве, стараясь перевести дух и разглядывая друг друга,
на сей раз с удовлетворением и взаимным уважением.
- Прими мою благодарность. - Рыжий мальчик говорил с церемонностью,
которая придала его словам вес истинной серьезности. - Мне очень жаль, что
я доставил тебе столько трудов. Даже один спуск по этой скале утомил бы
любого, но ты лазал вверх-вниз с проворством горного козла.
- Я к этому привычен. Весной мы собираем яйца, а позже, летом -