"Мэри Стюарт. Полые холмы ("Мерлин" #2)." - читать интересную книгу автора

молчаливый, и выражение лица немного настороженное. Он приковылял к огню и
уселся, где я показал.
- Ты говоришь, тебе известно, о чем еще писала мне твоя бабка, кроме
здоровья королевы?
- Да, известно.
- Значит, ты знаешь, что она прислала тебя ко мне в услужение,
опасаясь для тебя королевской немилости? А сам король давал тебе повод
страшиться его?
Он слегка покачал головой. Но в глаза мне не посмотрел.
- Страшиться его? Да нет. Но когда пришла тревожная весть, что саксы
высадились на южном побережье и я попросился в поход с его отрядом, он
меня не взял. - Обида и негодование звучали в его голосе. - Хотя взял всех
до единого корнуолльских воинов, которые сражались против него под
Димилоком. А вот меня, который ему помогал, - нет.
Он отвернулся. Я видел опущенную голову, пылающую щеку. Вот,
оказывается, в чем дело. Вот почему он обижен и сердит и так настороженно
держится. И неудивительно, ведь он знал только одно: сослужив службу мне и
королю, он за это лишился места при королеве и, хуже того, навлек на себя
гнев герцога Корнуолльского, был опорочен как его подданный, изгнан из
родных мест и определен в услужение там, где это ниже его достоинства.
Я сказал:
- Твоя бабка пишет мне только, что, по ее мнению, тебе будет лучше
поискать себе дело за пределами Корнуолла. Оставим это пока: все равно ты
не можешь заняться поисками, пока у тебя не зажила нога. Но скажи мне,
король говорил с тобой хоть раз о той ночи, когда был убит Горлойс?
Долгое молчание - я уж думал, он не ответит. Наконец он произнес:
- Да, один раз. Сказал, что я верно послужил ему, и поблагодарил.
Спросил, не хочу ли награды. Я ответил, что нет, я довольно вознагражден
тем, что сослужил ему службу. А ему не понравилось. Он, должно быть, хотел
дать мне денег, расплатиться и забыть. Он сказал, что больше я не могу
служить ни ему, ни королеве. Что ради него я предал моего господина -
герцога, а кто предал одного господина, может предать и другого.
- Ну? - спросил я. - Это все?
- Все? - Он так весь и вскинулся, пораженный, негодующий. - Это все?!
Когда тебя так оскорбляют? К тому же это ложь, и ты знаешь, что ложь! Я
служил госпоже, а не герцогу Горлойсу! И вовсе я герцога не предал!
- Да, конечно. Это оскорбление. Но нельзя ждать справедливости от
короля, когда он сам чувствует себя Иудой. Ему нужны чужие плечи, чтобы
переложить на них свое предательство, вот и пошли в ход твои и мои. Но
едва ли тебе от него что-нибудь угрожало. Даже горячо любящая бабка не
может назвать это угрозой.
- А кто говорит об угрозах? - вспылил Ральф. - Я уехал не потому, что
боялся каких-то угроз! Надо было доставить тебе послание, а это, ты сам
видел, было дело далеко не безопасное!
Такая несдержанность, неуместная для слуги, втайне позабавила меня.
Но вслух я миролюбиво сказал:
- Не ерошь передо мной перышки, петушок. Никто не ставит под сомнение
твою храбрость. Даже король, уверяю тебя. Расскажи-ка мне лучше про
саксов. Где они высадились? Что там было? Я уже больше месяца не имею
вестей с юга.