"Борис Стругацкий. Комментарии к повести "Улитка на склоне" (Ленинградский семинар писателей-фантастов)." - читать интересную книгу автора

нет - вряд ли пройдет, а вот что касается лесной части... Текст выглядел
как совершенно самостоятельная, законченная повестушка о приключениях
землянина, попавшего в лапы иноземных существ. И действительно, прошло без
малейших проблем, там не одного исправления не было. Ну, после этого
начались, конечно, муки, потому что мы посылали... я уже не помню... в
десятки журналов. Никто ее не брал - повесть доходила аж до Магадана, там
в магаданском книжном издательстве были какие-то знакомые, они взялись
напечатать, но у них ничего не получилось. И вот в 1968 году журнал
"Байкал" взялся напечатать эту штуку. Главный редактор, Байбуров,
сдружился в Москве где-то с Аркадием Натановичем, а вот он сказал: "А что
такое? Напечатаю! Не вижу здесь ничего особенного. То, что вы напечатали в
книжке, уже, конечно, не пойдет, а здесь... Ничего мы тут не видим, все
нормально!" Да-а... И вся беда, по-видимому, заключается в том, что
публикация совпала в тех же самых номерах с публикацией отрывка Белинкова
про Юрия Олешу. Хотя кусок достаточно острый, но и тут ничего страшного бы
не произошло, если бы как раз в это время Белинков не удрал в Соединенные
Штаты. Причем именно удрал. Как мне рассказывали, он поехал лечиться в
Югославию, сел там в самолет, следующий в США, и удрал. Возник страшный
скандал. Первый и второй номер "Байкала" были изъяты и долгое время были
под запретом. В стране опубликовать ее целиком - все наши попытки
кончались ничем, хотя за границей ее очень активно издают. И вовсе не
обязательно буржуазные издательства. В Чехословакии и Польше она вышла
целиком. Вот если продлится у нас это вот все... У нас ее тоже опубликуют.
Кан: Был ли разговор о каком-то продолжении, сшибке двух частей?
Стругацкий: Нет, не было такого разговора. Ну, может, так где-то, к
слову и не обязательно. Это совершенно законченная вещь.
Витман: "Второе нашествие марсиан" было написано позже или раньше?
Стругацкий: Позже. Мы придумали "Второе нашествие марсиан", когда
заканчивали в ноябре "Улитку...". В декабре мы написали "Второе нашестви
е...".
Витман: Так чем ваш кризис-то закончился?
Стругацкий: Славочка! Вот тебе и на!
Витман: Нет, смотрите, как вы подошли к идее, что мещанин - главный
враг, так и промучившись с этой повестью, продолжили долбать мещанина уже
во "Втором нашествии марсиан".
Стругацкий: Слава, это не совсем так. Вот эти вот муки по поводу
мещанина в виде протоплазмы-мимикроида - они, видимо, даром все-таки не
прошли. В той же "Улитке..." есть немало горьких слов, и как раз о светлом
Будущем: "С вами светлое будущее не построишь, а если вам построить
светлое будущее, вы и будете ходить от алмазной распивочной до хрустальной
закусочной." Но в общем-то мы значительно перегорели с этой темой. И во
"Втором нашествии марсиан" мы совсем не мещанина изображаем. Эта вещь нам,
по-видимому, тоже не удалась. Мы ее любим, но то, что мы хотели выразить в
ней, прошло мимо внимания читателей. Герой наш там написан не с
неприязнью, а с сочувствием. Нам ж_а_л_к_о его. Мы его ни в чем не
осуждаем. Ну что можно ожидать от человека, который не имел возможности
никогда в жизни самостоятельно принимать решения. Все решения принимали за
него. Настал час, напялили на него железную каску, погнали в окоп...
Пришло время - сняли железную каску. Пришло время - стал учителем. Теперь
он... Теперь от внешних сил зависит - будет у него пенсия или не будет.