"Питер Страуб. Мистер Икс " - читать интересную книгу автора

скоростью вполовину меньшей, чем была ей присуща. Впервые в жизни я услышал
истории о ее детстве и о том, каким был я в своем раннем детстве. Она
помогала тете Нетти на кухне и не мешала дяде Кларку разглагольствовать, не
обзывала его воинствующим невеждой. Как истинная Стар Данстэн, она ходила на
семинары по поэзии и вечерние курсы рисования акварелью в Альберте, который
дядя Кларк называл "Альбино Ю".
Три раза в неделю мама подрабатывала приемщицей в ломбарде, владельцем
которого был Тоби Крафт, ее отчим. Он много лет назад женился на Куинни,
матери Стар, несмотря на поголовное данстэновское неодобрение. Тоби Крафт
укрепил семейное недоверие тем, что привел невесту в квартиру над своим
магазином, вместо того чтобы подчиниться воле родственников. Несмотря на
всеобщую антипатию, он участвовал в семейных мероприятиях в течение всей
жизни Куинни и продолжал делать это и после ее смерти, послужившей поводом
для недавнего возвращения Стар в Эджертон и моего "освобождения" из
последней семьи приемных родителей. Много позже до меня дошло, что причиной
упомянутой спокойной расслабленности Стар была смерть ее матери. Очевидно,
она безотчетно ощутила облегчение, когда перехватила и приняла на себя
извечные насмешки родственников Куинни. Вторую свою работу она называла
"модельным бизнесом" - два раза в неделю по вечерам в Альберте. Как вскоре
выяснилось, это означало позировать обнаженной для студентов курса рисования
живой натуры.
Наше спокойное существование в те дни и позволило мне задать один
вопрос. Я дождался момента, когда мы с мамой остались одни на кухне в доме
тети Нетти. Я вытирал тарелки, которые мыла Стар, тетя Нетти судачила с
тетей Мэй на веранде, а дядя Джеймс и дядя Кларк смотрели полицейский
телесериал. Стар подавала мне тарелку, я проводил полотенцем по глянцево
блестевшей окружности. Мама рассказывала мне о джазовом концерте, на который
ходила в зал Альберта через месяц после моего зачатия.
- Поначалу группа мне не очень понравилась. Это были ребята с Западного
побережья, а я никогда особо не любила тамошнего джаза. Но тут вдруг
альт-саксофонист, похожий на аиста, вышел из-за рояля, поднес инструмент к
губам и заиграл "These Foolish Things". - Воспоминания были для Стар
настолько живыми, что у нее перехватило дыхание. - Ох, Нэдди, это было до
того здорово - будто ты попал в такое место, о котором и слухом не слыхивал,
но тебе в нем уютно, как дома. Саксофонист ухватил мелодию буквально за
мгновение до того, как коснулся губами мундштука, и повел ее все выше и
выше... И все, что он играл, так сладко ложилось в душу - как сказка. Нэдди!
Передо мной словно мир раскрылся и поведал свою историю. Я будто взмыла к
небесам. Ох, сынок, если б я могла петь так, как играл этот альт, я бы
остановила время и пела бы, пела...
Мама пыталась рассказать мне о том, чем была в ее жизни музыка, и в тот
момент я не представлял, как повлияют на меня ее слова. И откуда мне было
тогда знать, что в один прекрасный день у меня будет возможность испытать
та-кой же восторг, который она описывала. Все это предстояло в далеком
будущем, а тогда мне лишь казалось, что она пытается помешать мне задать
вопрос, вертевшийся на языке.
Когда она замолчала, я наконец решился:
- Мне очень-очень надо спросить...
Стар повернулась ко мне с улыбкой, разгоряченная воспоминанием о
музыке. О ней она ждала и моего вопроса. Тут же улыбка слетела с лица, и