"Питер Страуб. Мистер Икс " - читать интересную книгу автора

Иногда по ночам сквозь разрушенный пол в дом пробирались еноты и, словно
собаки, засыпали у тлеющего огня очага. К концу моего сорокадневного
проживания в коттедже, когда появление в городе уже было чревато арестом или
принудительной госпитализацией, я ночью пробрался в кухню колледжа, где
прежде работал, и унес все, что не смог с жадностью съесть тут же на месте.
Музыка леса, музыка природы, музыка планеты занимала все мое время. Простуда
моя обернулась пневмонией, и я воспринял жар, лихорадку и упадок сил как
признаки благодати.
Между тем все решили, что отчисление из колледжа толкнуло меня на
самоубийство. Фил и Лаура прилетели в Мидлмонт и участвовали в поисках моих
гипотетических останков. Мертвенно-бледный Кларк Даркмунд заявил, что он не
только не приглашал меня на семейный отдых на Барбадос, но все зимние
каникулы он провел в Хиббинге, штат Миннесота. Полиция прочесала территорию
колледжа - безрезультатно. В городе Мидлмонте был проведен опрос жителей -
результат почти тот же. Фотография выпускного класса из моего школьного
дневника напомнила одному владельцу магазина с Мейн-стрит недавнего
покупателя, но он понятия не имел, куда этот покупатель мог направиться
после того, как покинул его магазин. Развесив повсюду в городе и кампусе
объявления о моем розыске, Гранты вернулись в Напервилль.
Хорст, как обычно, ни на никакие объявления не глядел. Он полагал, что
я просто скрываюсь от него. Когда же он наконец удосужился заметить сходство
фотографии на объявлении о розыске со мной, он побежал к декану Маканудо. Не
прошло и часу, как Хорст возглавил делегацию из представителей местной
полиции и медиков скорой помощи, направляющуюся в лес Джонсона. Они нашли
меня скорчившимся над покоробленной гитарой, щиплющим две ее оставшиеся
струны, и бесцеремонно уложили на носилки.
Увидев наваждение - надо мной склоняется лицо Хорста, обрамленное
поднятым воротником своего приталенного пальто, - я спросил:
- Слушай, Хорст, почему мне кажется, что ты меня преследуешь?
- Ты же велел мне остерегаться себя, - ответило наваждение.
Мгновенно ко мне без спросу возвратился рассудок. Вынырнув из забытья,
я окинул взглядом растрескавшиеся гниющие стены и груду одеял на полу. Все
было одной огромной ошибкой. Хорст казался реальным, а сам я - нет. И место
это никогда не было правильным местом, за которое я ошибочно принял его.
Первым, кто навестил меня в мидлмонтской "Больнице трех землячеств",
был декан Клайв Маканудо, лощеный дипломат, чьи усы в ниточку и речь с
придыханием не смогли полностью уТайть его ужас перед любыми действиями,
которые я либо мои опекуны могли предпринять в отношении администрации
колледжа. Мне и в голову не приходило засудить Мидлмонт, как не приходило в
голову и Лауре, которая на второй день госпитализации вошла в мою палату.
Фила не отпустили с работы, сообщила Лаура, и хотя его отсутствие
подразумевало, что мы можем говорить более свободно, тяжесть моей вины
делала ее горестное самообладание настоящей мукой. Два дня спустя, когда
Лаура поехала в гостиницу Мидлмонта вздремнуть, я выписался из больницы,
отправился в центр города, прошел мимо гостиницы, свернул к автобусной
остановке - и удрал.
С того самого момента я находился в постоянном движении. Я устраивался
в бакалейные лавки, в бары и обувные магазины - туда, где на работе я
натягивал на голову наушники и пытался уговорить незнакомцев купить вещи, им
совершенно не нужные. Я жил в Чепэл-Хилле, Гейнсвилле, Боулдере, Мэдисоне,