"Питер Страуб. Глотка" - читать интересную книгу автора

курили в Беркли на большой перемене. Я дал Ли-ли двадцать пять долларов.
Старуха покачала головой. Я добавил еще доллар. Снова не то. Я дал еще два,
и Ли-ли наконец кивнула. Она закрыла мешочек своей широкой юбкой, словно
показывая, что я должен сделать с марихуаной. Я засунул сигаретки под
рубашку. Старуха открыла дверь, и я вышел на солнце.
Дети снова материализовались вокруг меня. Я поглядел на самого
маленького, одного из двух, которые появились первыми. У парнишки были
круглые глаза и кожа более темная, чем у остальных. Волосы его завивались
жесткими кудряшками. Остальные дети снисходили до того, чтобы заметить его,
обычно лишь затем, чтобы дать ему пинка. Я перебежал через улицу к открытой
лавочке и купил у постоянно кланяющегося костлявого вьетнамца две бутылки
"Джек Дэниелз". Дети бежали за мной до самых ворот, возле которых часовой
напугал их, махнув в их сторону винтовкой.
В сарае ди Маэстро распечатал пакетик и внимательно изучил туго
набитые сигаретки.
- Ли-ли понравилась твоя образованная задница, - сказал он.
Бегун достал из холодильника пакетик с кубиками льда и разложил их по
пластиковым стаканчикам. Затем он распечатал первую бутылку и налил себе
виски.
- Такова жизнь на фронте, - сказал он и осушил одним глотком
содержимое стаканчика, а затем налил себе еще.
- Ты давай помедленнее, - сказал мне ди Маэстро. - Ты ведь не привык к
этому. Думаю, тебе лучше сесть.
- А что, по-вашему, мы курили в Беркли? - спросил я, и "товарищи по
работе" тут же сообщили мне, что я - козел с больной задницей.
- Это совсем другое, - сказал ди Маэстро. - Не просто трава.
- Дай ему попробовать, и пусть заткнет хлебало, - предложил Чердак.
- Что это? - спросил я.
- Тебе понравится, - пообещал ди Маэстро. Он засунул мне в рот
сигаретку и поджег ее собственной зажигалкой.
Я вдохнул едкий ароматный дымок, а Бегун вдруг запел:
- Ура, аллилуйя, ты вдохнул ее, радость жизни. Радость жизни для нее,
радость жизни для меня, я надеюсь ты доволен, ты, безмозглый негодяй.
Задержав дым внутри, пока затягивался ди Маэстро, который передал
затем самокрутку Крысолову, я бросил в свой стаканчик кубики льда. Ди
Маэстро подмигнул мне, а Крысолов сделал две быстрых, коротких затяжки,
прежде чем передать косяк Бегуну. Я плеснул поверх льда виски и отошел от
стола.
- Ура и аллилуйя, - снова пропел Бегун, задерживая в легких дым.
Колени мои стали какими-то слабыми, словно сделанными из резины. В
самом центре моего тела я ощущал приятное тепло, должно быть, от виски.
Отмычка поджег вторую сигаретку, и она дошла до меня к тому моменту, когда
я успел уже отхлебнуть несколько раз из стаканчика с виски.
Я сел, привалившись спиной к стене.
- Радость жизни для него и для всякого дерьма, радость жизни для
войны, радость жизни для блядей...
- Нам нужна музыка, - заявил Крысолов.
- Зачем? У нас же есть Бегун, - возразил ди Маэстро.
И тут весь мир внезапно провалился куда-то, и я оказался один в черной
пустоте. Вокруг лежала смеющаяся пустота, мир без времени, пространства и