"Джулия Стоун. Леди Генри " - читать интересную книгу автора

вдруг завернула резко влево и круто пошла вверх. Анри вывернул руль и
рассмеялся, Джон засвистел. В сущности, они фасонили друг перед другом.
Держали марку. Наполненность жизнью, с избытком, щедро, возможности, которые
давало их положение, весна - все придавало неповторимую окраску этому дню.
Машина, урча, выскочила на узкую площадку, за которой следовал резкий спуск.
Здесь Анри затормозил. Со скалистой кручи им открылась торжественная
картина: там и тут поднимались вершины, очертания которых были четки и
рельефны, а далее повсюду, куда доставал взгляд, простиралась равнина с
резкими пятнами селений, у самой границы земли и неба струился приглушенный
блеск реки. Хотелось дышать полной грудью, петь медленный и красивый
христианский гимн и думать, что никогда не умрешь...

* * *

Они сидели в баре. Непроницаемый туман заполнил город, стерев очертания
улиц. Бар был полон, за круглыми столиками с нарядными голубыми скатертями
сидела публика, слышался смех, обрывки разговоров. Вики обеими руками
держала чашку, полную чаем с лимоном, ее тонкие озябшие пальцы покраснели.
Маленькие коричневые перчатки лежали рядом с его черными. Этот холод, эта
промозглая сырость и способствовали одному замечательному событию. Хозяин
заведения, добродушный и полный мистер Флеминг пригласил уличного скрипача,
месье Парпена, украсить вечер. Публика, увидев музыканта, оживилась, многие
в этом районе знали его. И скрипач, прихрамывая и улыбаясь всеми своими
морщинами, пошел вдоль столиков со своей поющей скрипкой. Этот
деклассированный француз был магом, и люди с любовью смотрели на его тонкую
фигуру, движение острых локтей, на его сутулые плечи и спину, согбенную под
бременем таланта. Не имели значения ни стоптанные башмаки, ни старое кашне
на шее, ни сюртук, лопнувший под мышкой. Это был магистр от музыки. Какая-то
дама потребовала погасить лампы; шустрые мальчики вынесли зажженные свечи.
Вики долгими глотками пила чай, глядя поверх чашки на Джона, а он умирал от
любви. Скрипка пела. По распоряжению мистера Флеминга, мальчик с большой
пивной кружкой стал обходить публику. Со звоном посыпались монеты. Джон
чувствовал, что сердце его не выдержит, он поднялся и направился к бару,
чтобы купить сигарет. Ему казалось, что Вики идет с ним. Он обернулся, но
она была далеко и зеркало повторяло изгибы ее фигуры.
Музыка постепенно затихала, пока не умолкла совсем, скрипач гортанно
прикрикнул: "Гарсон!", мальчик принес ему виски. Зал разразился овациями,
музыкант вежливо приподнял шляпу и потащил свое длинное тело сквозь
рукоплескания, сквозь холл, прямо в цепкий туман. Какое это было счастье и
какая тоска! Джон только встал, чтобы купить сигарет, и вот уже нет ни
вечера, ни музыки, ни Вики...

* * *

Джон тряхнул головой и поставил кий на место. Да, ему нравилась эта
комната. Красно-коричневые стены, египетский орнамент в белых медальонах,
мраморная статуя полуобнаженной жрицы. Он любил эту статую, часто подолгу
простаивал возле нее, вглядываясь в детские черты лица, маленький нос,
красиво очерченные губы, тонкие руки, сложенные под прелестной, еще не до
конца развитой грудью. Глядя на эту красоту, он часто думал о бытие,