"Джулия Стоун. Леди Генри " - читать интересную книгу автора

казался черно-синим, рваные края врезались в небо, а пологие склоны имели
молочный оттенок. Свет обрисовал форму их тел, их крыльев, и в отблесках
казалось, что их окутывал сияющий нимб.
Все это было новым для Готфрида, исполнено величия. В Ланкастере, в
городской суете и многолюдности все было не так. Обряды дня... Обряды, и
ничего более.
В дверь постучали. На пороге стоял слуга, невысокий стройный юноша,
южанин, с косым пробором и широкими бровями.
- Сударь, граф желает видеть вас, - почтительно сказал он.
- Да-да, иду, - приглушенно отозвался Джон. Он уже одевался и никак не
мог совладать с запонкой.
Сопровождаемый слугой, Джон прошел полутемный коридор, широкую галерею
со странным искусственным освещением, спустился по лестнице, устланной
ковром, на второй этаж. Здесь располагались комнаты владельца замка.
Граф был еще не стар, но не мог бы назвать себя человеком, полным сил.
Страдая от болезни сердца, он много курил и считал, что жизнь свою положил
на жертвенник политики, этой ненасытной, убогой стервы. В двадцать втором
году, когда на смену коалиционному кабинету Ллойд Джорджа пришло
правительство консерваторов, граф Генри решил, что с него довольно. Вся эта
канитель, газетная шумиха вокруг правительства, жесточайшего экономического
кризиса, когда промышленное производство сократилось на одну треть, усиление
профсоюзом, листовки и требования... Растерянность в правящих кругах. Вот
расплата за честолюбивые планы Великобритании! Империалистическая война,
священная война, с высокими идеалами!
Все, казалось, было рассчитано верно, и конечный результат - захват
германских колоний - казался вполне достижимой целью, а ведь еще у Турции
имелись соблазнительные владения на Ближнем Востоке. Граф Генри прекрасно
помнил тот теплый ветреный день четвертого августа четырнадцатого года.
Гайд-парк был оживлен, полон цветущей публики. На открытой площадке играл
оркестр, и ветер надувал белые скатерти, как паруса. В тот день Аде ль, юное
целомудренное создание, оказалась рядом и просто ослепила его, и он был
счастлив, как никогда. Но именно в этот день Великобритания ввязалась в
бойню, объявив войну Германии... В конечном итоге, его страна собиралась не
воевать, а только поддерживать союзников. Но германский блок оказался
крепким орешком, настолько, что был не по зубам даже России. В итоге,
Великобритания демобилизовалась и в состоянии шока подсчитывала потери. Что
он мог сделать? Не было никакой войны! Ничего не было! Ведь жизнь, это не
только труд, власть, не только деньги. Это - любовь. Простая и
сокрушительная истина. Граф был у ног Адели...
Когда в кабинет вошел Джон Готфрид, новым воспитатель Ричарда, граф, до
этой минуты погруженный в мрачные, докучливые думы, выпрямился, крупной
рукой отодвинул бумаги, лежащие перед ним на столе, и приветствовал молодого
человека.
- Добро пожаловать, мистер Готфрид. Мой старый друг и не менее старый
банкир, Шуман, рекомендовал вас. Он мне телеграфировал и сказал множество
теплых слов в ваш адрес. Могу заверить, что я уже испытываю к вам симпатию.
Шуман - человек скептичный, осторожный и не скор на похвалы.
С этими словами граф поднялся, протягивая Джону руку. Это был высокий
человек с сутулыми, словно придавленными грузом плечами. Его бледное
изрезанное глубокими морщинами лицо, еще сохраняло замечательную зрелую