"Рекс Стаут. Игра в бары" - читать интересную книгу автора

останется у нас. Ваш отказ ее конечно же очень огорчит. - Я пожал плечами,
покачал головой и продолжил:
- Ну что ж, ладно, ничего не поделаешь. Как-никак, а она ведь может
быть и убийцей. Что с того, что мы выставим ее из нашего дома перед самым
обедом? Что с того, что я уговорил ее на соленую треску, которую обещал к
обеду, а теперь вынужден выгнать голодной? Кто я такой, чтобы мог поступать
по своему усмотрению?
Я поднялся со стула, подошел к столу и взял с него семь
пятидесятидолларовых банкнотов.
- Это, - с сожалением заметил я, - возвращает нас к исходному моменту.
Поскольку деньги будут ей возвращены, мне теперь ничего не удастся добавить
к банковскому счету. Так что положение с моим чеком снова становится точно
таким же, каким было в прошлую пятницу, а потому выбора у меня нет.
Я решительно шагнул к своему столу, чтобы взять чек, который он только
что подписал, поднял его за середину верхнего краешка большим и
указательным пальцами и...
- Арчи! - громовым голосом проревел Вулф. - Не смей! Я не разрешаю
тебе делать это!
Но я все еще не знал, каково будет его решение насчет нашей
постоялицы. Все висело в воздухе. Но так как Вулфу была ненавистна мысль,
что кто-то уйдет из его дома голодным, так как он, видимо, во что бы то ни
стало захотел развеять свои сомнения относительно несъедобности соленой
трески и так как существовала угроза уничтожения мною второго чека, он
вовремя спохватился. Наша посетительница не была выдворена из дома до
обеда.
Поднос, уже приготовленный для отправки в Южную комнату, был
обследован лично Вулфом, прежде чем Фриц отнес его наверх. Но это было все.
Ничего более определенного не было сказано. Вопрос о незнакомке полностью
игнорировался Вулфом и пока остался открытым.
Мы с патроном, как обычно, пообедали в столовой.
Когда с кофе было покончено, я последовал за Вулфом обратно в кабинет
и тут же твердо решил, что первым вопросом повестки дня будет мисс или
миссис Икс. Но он даже и не заикнулся об этом. После, как обычно у нас
принято, плотной еды у Вулфа всегда оставалось четыре-пять минут для того,
чтобы с удобствами разместиться в своем кресле. Завершив этот труд, он, как
будто меня и не было в кабинете, взял книгу, открыл ее и принялся за
чтение.
Мне, конечно, не на что было жаловаться, так как я прекрасно понимал,
что первый шаг должен был сделать он. А женщина все еще гостила в нашем
доме, наверху, запертая, хотя и накормленная, и теперь все целиком и
полностью зависело только от Вулфа. Он мог просто промолчать и тем самым
позволить ей остаться, что было крайне маловероятным. Но он также мог и
приказать привести ее вниз, в его кабинет, для беседы. Последнее, как я
понимал, было ему крайне противно. Или же, наконец, он мог сказать мне,
чтобы я вывел ее из дома. Правда, я не собирался выполнять это приказание
немедленно.
В любом случае он должен был все это проделать самостоятельно. Я вовсе
не хотел давать ему зацепку еще и потому, что, когда он начинал читать, мне
даже не приходило в голову нарушать этот процесс.
Посидев молча минут пять и поглядев на него, я поднялся со стула и