"Рекс Стаут. Смерть потаскушки" - читать интересную книгу автора

не мне. У нас с Вулфом против него нет ни одной улики, но вот если он
вручит вам пять кусков, тогда у нас появится улика. Так что он на это не
пойдет. А вас, следовательно, ему придется убрать. Извините за резкость.
- Вы меня втянули в эту историю, а теперь ещё извиняетесь?
- Втянул по самую шейку. А извиняюсь только за одно. Я должен был
предупредить, что, согласившись, вы отрежете себе пути к отступлению. Еще
раз извините.
- Я не собираюсь отступать. Думаю, что он убил Изабел.
- Конечно, он.
- Что нам делать теперь?
- То, что у вас запланировано. При условии, что я буду присутствовать,
естественно. Сейчас три часа дня. Если у вас дела в городе, мы будем
сопровождать вас вместе с Солом Пензером. Хорьком, по-вашему. Если вы
останетесь дома, то я сижу в вестибюле.
- Вы играете в джин-рамми?
Я сказал, что играю, потом спустился и сообщил Солу, что на остаток
дня он свободен, если договорится с Фредом, чтобы тот без пяти семь подошел
ко входу в "Мейдстоун" и был готов провести ночь в вестибюле девятого этажа
после нашего возвращения из "Десяти маленьких индейцев". Три часа игры в
джин-рамми облегчили мой бумажник на восемь долларов семьдесят пять центов.
Не то, чтобы она так здорово играла, или мне так не везло, но я решил, что
несправедливо обыграть девушку, которая и так проиграет десять долларов
Солу. Впрочем, надо отдать ей должное, играла она очень аккуратно. Так
играл еще, пожалуй, Лон Коэн. В шесть часов мы кончили играть, заказали и
съели сандвичи с кофе, после чего Джулия переоделась.
Я на своем веку перевидал немало увеселительных заведений в
Манхэттене, главным образом, в компании Лили Роуэн, но "Десять маленьких
индейцев" не посещал не разу. Правда, сидел я, в основном, в гримерной
Джулии, крохотной комнатенке, примерно шесть футов на восемь. Когда Джулия
выступала, я стоял за кулисами, а Фред дежурил в зале, ближе к входной
двери. Джулия, признаться, стоила той тысячи в неделю, или даже больше, что
ей платили. Поскольку род её занятий не имеет прямого отношения к
описываемым событиям, я ограничусь только одним: Джулия честно отрабатывала
свой гонорар. И посетители явно были со мной согласны - публика ревела от
восторга. Один из поклонников даже исхитрился пробраться в её гримерную
ближе к полуночи; воздыхатель так набрался, что, когда я его выталкивал,
засыпал на ходу.
Когда мы, наконец, высунули носы на стужу и ветер, такси уже поджидало
у входа - у Джулии была постоянная договоренность с одним водителем на
четверть второго. По дороге Джулия с Фредом возобновили разговор, который
затеяли ещё по пути в кабаре; они договорились, что на лето Фред сдаст
Джулии в аренду одного из четверых своих детей, и теперь обсуждали цену и
другие условия. Зная Фреда, я надеялся, что Джулия раскусит бесхитростную
шутку, а зная Джулию, я надеялся, что Фред догадается, что она валяет
дурака.
Когда такси подкатило к "Мейдстоуну", швейцар уже ждал, и услужливо
открыл и придержал дверцу. Мы вылезли на тротуар и такси отъехало. Заходить
в гостиницу я не собирался; мне предстояло сменить Фреда в десять утра, и
по плану я должен был уснуть ещё два часа назад. Мы так и стояли кучкой на
тротуаре - Джулия между мной и Фредом, - когда грянул первый выстрел. Я