"Рекс Стаут. Писарева расплата" - читать интересную книгу автора

- Конечно, сеньор.
Эрнандес бросился в офис за стеной и через несколько минут возвратился
со старой папкой. Достав из нее несколько бумаг, он протянул их казначею.
Тот был уже порядком заинтригован. Подействовало ли на него упоминание
фамилии Мартин, или ему вдруг примерещилось, что тот, кажется, говорил
когда-то что-то о Пуэрто-Рико, или это была просто интуиция, уже
неизвестно; но он действительно сгорал от нетерпения, словно в предчувствии
огромной радости.
Первая же бумага показала Гарвею Россу, что он ошибся. В ней были
распоряжения относительно трех стульев и нескольких стеклянных банок и
стояла подпись "С. Мартин". Огонек во взгляде казначея тут же исчез.
- Простите, сеньор, - учтиво пояснил Эрнандес, - но это писала
сеньора. Многие месяцы она пишет сама.
Но вот несколько...
Порывшись в кипе бумаг и выдернув одну, он подал ее казначею.
Лицо Гарвея Росса побледнело, а глаза превратились в узкие щелочки. В
конце концов, наверное, он все-таки был мстительным. Тот самый почерк!
Отчетные книги на "Елене" просто пестрели им.
На следующее утро можно было видеть, как казначей, вскарабкавшись на
стриженого местного пони, неторопливо ехал по белой, гладкой дороге,
ведущей из Сан-Хуана к подножию Сьерра-де-Луквильо. Чуя свою добычу, он не
спешил. Он не стал расспрашивать проводника, побоявшись, что таким образом
сеньора Мартина могут предупредить о готовящемся визите; но услужливый
Эрнандес обладал полной информацией насчет того, где именно следует искать
Мартиновы плантации.
Намерения казначея были исключительно туманны.
Прикрепленная к ремню, на его поясе покоилась пара уродливых морских
револьверов; однако Росс не был корсиканцем. Сказав себе, что они
предназначены для самообороны, он даже и не думал об убийстве. Просто они
были там.
Он не собирался сдавать Мартина, не собирался его и арестовывать - все
это могло сыграть против него самого. Не думал он и о материальной
компенсации.
Потеря денег была для Росса не более чем легкой, временной
неприятностью; да и, в конце концов, вряд ли стоило надеяться на то, что
Мартин в состоянии теперь выплатить ему хоть малую толику. Таким образом,
поездка казначея была вполне бесцельна.
Но сердце его сгорало от злобы; неясной, а значит, и неоправданной.
Росс не был предан юстиции; ни ярым сторонником закона, ни рыцарем права он
также не был.
Его душило простое негодование.
Пони, в отличие от седока, не особенно нравились слепящая дорога и
жаркое тропическое солнце. Долгие четыре часа он неутомимо брел все дальше
и дальше, останавливаясь то тут то там, чтобы передохнуть в тени пальмовой
рощи или напиться из одного из быстрых ручейков, сбегавших к подножию
холмов.
В одиннадцать он свернул с дороги на тропинку, кружившую у
известняковых утесов. В трехстах ярдах впереди виднелся низкий, заросший
диким виноградом домик, стоявший посреди маленькой лужайки.
Это был дом сеньора Мартина.