"Андрей Столяров, Андрей Родосский. Пейзаж после битвы: беседа с Б.Стругацким" - читать интересную книгу автора

кому развлекательному ширпотребу. Но на фантастике, и у нас,
и на Западе, изначально висит этикетка - "коммерческая лите-
ратура". Не считаете ли вы, что то ценное - то, что, может
быть, и является сутью российской фантастики - на проверку
оказывается сложнее того, что ждет от нее рядовой читатель.
Рядовой читатель ждет легкого развлекательного чтения, а ему
предлагают сложную художественную литературу. Именно поэтому
современный читатель может отшатнуться от российской фантас-
тики. Если бы произведения наших фантастов шли под маркой
"просто литература", то громадный пласт читателей, который
еще остался и который читает литературу, но не читает фан-
тастику, обратил бы внимание на наши книги. Однако, книги
представлены именно как фантастика. То есть, мы отсекаем
квалифицированного читателя, который мог бы такую литературу
воспринимать, а читатель, которому она как бы жанрово адре-
сована, воспринять ее просто не в состоянии. Это, видимо,
одна из главных трудностей российской фантастики. Вячеслава
Рыбакова не слишком легко воспринять. А тем более Лазарчука
- Андрея Лазарчука, красноярского фантаста, который пишет
гораздо сложнее любого из наших американских колег. Разве
простой любитель фантастики его осилит? По-моему, нет.

БОРИС СТРУГАЦКИЙ: Вы знаете, Андрей, вы правы, и вы не-
правы. Ситуация, о которой вы говорите, во-первых, существо-
вала у нас в России всегда, а во-вторых, надо сказать, что
она существует и на Западе тоже. Там ведь не только Роджер
Желязны и какой-нибудь Кристофер Прист, там существуют Курт
Воннегут и Рэй Брэдбери, там же признан, между прочим, и пан
Станислав Лем, то есть, авторы в высшей степени серьезные и
значительные. Дело тут вот в чем. Существует литература,
рассчитанная на миллионы, и существует литература, рассчи-
танная на тысячи читателей. Та литература, которую любим мы
с вами, та литература, которую мы с вами пытаемся делать, та
литература, которая только и заслуживает названия литературы
- она, будем честны, расчитана в лучшем случае на сотни ты-
сяч читателей, но уж никак не на миллионы. И аналогичное по-
ложение - в любом жанре, виде, типе литературы. К сожалению,
я не могу привести примеры из нынешнего коммерческого пото-
ка, я за ним не слежу, но если обратиться к старым писате-
лям, если взять Александра Беляева, Сергея Беляева, если
взять какого-нибудь Зуева-Ордынца или, скажем, Обручева, то
они работали именно на миллионы читателей. Они делали лите-
ратуру, если можно так выразиться, облегченную. Именно они и
создали еще в 20-е годы имидж фантастической литературы как
литературы легкого чтения - для детей и подростков. Но одно-
временно ведь существовали и такие титаны, как, скажем,
Уэллс, которого никак не назвать производителем легкого чте-
ния. Или Чапек. Или Замятин. Это была серьезная литература.
В конце концов, уже в наши дни существовал, скажем, Иван Еф-
ремов, о чьем творчестве можно спорить и можно высказывать