"Том Стоппард "Аркадия" (Пьеса в двух действиях)" - читать интересную книгу автора

Валентайн. Да хоть десять раз. Спорить не буду. А девчонка была его
ученицей, ученицей гениального наставника.
Ханна. Или наоборот.
Валентайн. Как угодно. Главное - суть. А до сути они докопаться не
могли! Как уж он спасал мир с помощью доброй английской алгебры - не
знаю. Но только не так.
Ханна. Почему? Потому что у них не было калькулятора?
Валентайн. Нет. Да. Потому что существует определенный порядок, ход
событий. Нельзя открыть дверь несуществующего дома.
Ханна. На то и гений.
Валентайн. Увы - это гений безумцев и поэтов.
Пауза.
Ханна.
Я видел Сон, не все в нем было сном.
Погасло солнце яркое, и звезды
Без света, без путей в пространстве вечном
Блуждали, и замерзшая земля
Кружилась слепо в темноте безлунной.
Валентайн. Твои стихи?
Ханна. Байрон.
Пауза. Снова - ученые за работой.
Томасина. Септимус, как ты думаешь, я выйду замуж за лорда Байрона?
Огастес. Кто еще такой?
Томасина. Автор "Паломничества Чайльд Гарольда". А Чайльд Гарольд -
самый поэтичный, самый возвышенный и самый храбрый герой. А еще - са-
мый современный и самый красивый, потому что для нас, тех, кто знаком
с автором, Чайльд - это сам Байрон. Ну же, Септимус?!
Септимус (сосредоточен на другом). Нет. (Он убирает тетрадь Томаси-
ны в папку и берется за свою книгу.)
Томасина. Почему?
Септимус. Во-первых, Байрон даже не помнит о вашем существовании.
Томасина. Но, когда он был в Сидли-парке, мы обменивались многозна-
чительными взглядами. Странно, почему он до сих пор не объявился, -
ведь уже год, как он вернулся из своих странствий.
Септимус. Короче, миледи, это маловероятно.
Огастес. Ах, этот лорд Байрон! Помню. Он присвоил моего зайца, хотя
я выстрелил первым. А он заявил, будто я промахнулся. Большой шутник.
Но на тебе, Томсик, он конечно, не женится. Он ведь не слепой, а толь-
ко хромой...
Септимус. Все, господа, тихо. Мертвая тишина до без четверти две-
надцать. Нельзя непрерывно отвлекать наставника. Это невыносимо.
Огастес. Вы - не мой наставник. Я пришел к вам на урок по собствен-
ной воле.
Септимус. На всякую волю есть ньютонов детерминизм, милорд.
Томасина смеется - собственно, фраза для нее и сказана. Огастес
злится, чувствуя себя лишним.
Огастес. Ваш покой меня нисколько не волнует. Раскомандовался тут!
Томасина (предостерегающе). Огастес!
Септимус. Я не командую, милорд. Я вдохновляю. Я благоговею перед
Просвещенностью и тем самым вдохновляю учеников на умножение познаний,