"Том Стоппард "Аркадия" (Пьеса в двух действиях)" - читать интересную книгу автора Ханна (коротко и сурово). Ясно. А дальше что?
Валентайн. Научная публикация. Ханна. Угу. Конечно. Прости. Очень здорово. Валентайн. Только все это в теории. С дичью получается полная дичь! Ханна. Почему же ты выбрал дичь? Валентайн. Из-за охотничьих книг. Единственная ценность в моем нас- ледстве. Все данные за две сотни лет на блюдечке с голубой каемочкой. Ханна. Неужели они записывали все, что убили? Валентайн. В том-то и суть. Я взял книги за последний век, с 1870 года, когда охота стала более продуктивной: с загонщиками и стрелками в засаде. Ханна. Ты хочешь сказать - есть и книги времен Томасины? Валентайн. А как же! И еще более ранние. (Затем, поняв и опередив ее мысль.) Нет, это невозможно. Клянусь тебе! Я клянусь, слышишь? Не могла девчонка в дербиширской глуши, в начале девятнадцатого века... Ханна. Но что же она тогда делала? Валентайн. Играла. Баловалась с числами. Да ничего она на самом де- ле не делала!!! Ханна. Так не бывает. Валентайн. Это вроде детских каракулей. Мы придаем им смысл, о ко- тором дети и не помышляли. Ханна. Обезьяна за компьютером? Валентайн. Да. Скорее, за роялем. Ханна (берет учебник и читает вслух). "... метод, с помощью которо- го все природные формы раскроют свои математические секреты и обретут родные формы? Скажи только "да" или "нет". Валентайн (раздраженно). Позволяет! Мне позволяет! Она воссоздает любую картину: турбулентности, роста, изменения, создания... Но она, черт возьми, не позволяет нарисовать слона! Ханна. Прости. (Поднимает со стола листик от яблока. Робко, боясь новой вспышки гнева, спрашивает.) Значит, нельзя изобразить этот лист с помощью итерации? Валентайн. Почему нельзя? Можно. Ханна (в ярости). Что?! Объясни немедленно! Объясняй! А то убью!!! Валентайн. Если знать алгоритм и итерировать его, скажем, десять тысяч раз, на экране появятся десять тысяч точек. Где появится следую- щая, каждый раз неизвестно. Но постепенно начнет проступать контур листа, потому что все точки будут внутри этого контура. Это уже не лист, а математический объект. Но в нем разом сходится все неизбежное и все непредсказуемое. По этому принципу создает себя сама природа: от снежинки до снежной бури... Знаешь, это так здорово. Аж сердце замира- ет. Словно стоишь у истоков мироздания... Одно время твердили, что фи- зика зашла в тупик. Две теории - квантовая и относительности - подели- ли между собой все. Без остатка. Но оказалось, что эта якобы всеобъем- лющая теория касается только очень большого и очень малого. Вселенной и элементарных частиц. А предметы нормальной величины, из которых и состоит наша жизнь, о которых пишут стихи: облака... нарциссы... водо- пады... кофе со сливками... - это же жутко интересно, что происходит в чашке с кофе, когда туда наливают сливки! - все это для нас по-прежне- |
|
|