"Ирвинг Стоун. Муки и радости" - читать интересную книгу автора

двор каменотеса в Сеттиньяно, мальчик вернулся к действительности, в
каменный дом на Виа делль Ангуиллара.
- Отец, я только что был в мастерской Доменико Гирландайо. Он согласен
взять меня в ученики.



4

Наступила тревожная, бьющая по нервам тишина, и Микеланджело услышал,
как на той стороне улицы, в конюшне, заржала лошадь, как ворошит угли в
очаге на кухне Лукреция. Опершись обеими руками, Лодовико поднялся с
кресла и грозно шагнул к мальчику. Это необъяснимое желание сына сделаться
ремесленником может стать последним толчком, который ввергнет
пошатнувшийся род Буонарроти в бездну!
- Микеланджело, я сожалею, что вынужден отдать тебя учиться в цех
шерстяников, где ты станешь скорей купцом, чем человеком благородного
образа жизни. Но ведь я послал тебя в хорошую школу, из последних средств
платил за твое учение большие деньги, и все лишь для того, чтобы ты
получил образование и завоевал себе видное место в цехе. Потом у тебя
будут свои собственные мастерские и лавки. Ведь именно так начинали
первейшие богачи Флоренции, даже сами Медичи.
Голос Лодовико зазвенел еще тверже:
- Неужели ты думаешь, что я позволю тебе погубить свою жизнь и стать
художником? Опозорить наш род? Ведь за триста лет еще ни один Буонарроти
не докатился до того, чтобы зарабатывать на хлеб собственными руками.
- Это верно, - сердито ответил мальчик. - Мы ведь ростовщики.
- Мы принадлежим к цеху денежных менял, одному из самых уважаемых цехов
во Флоренции. Давать деньги в рост - это почетное занятие.
Микеланджело почувствовал, что самое лучшее для него сейчас сказать
что-нибудь смешное.
- Видали ли вы, как дядя Франческо свертывает свою лавочку возле
Орсанмикеле, когда начинается дождь? Такой ловкой работы руками больше
нигде не увидишь.
Едва Микеланджело помянул дядю Франческо, как тот сам вошел в кабинет.
Ростом Франческо был крупнее Лодовико, в выражении лица у него сквозила
куда большая бодрость, чем у брата, - он как бы являл собою деятельную,
рабочую половину семейства Буонарроти. Два года назад он отделился от
Лодовико, сколотил немалое состояние, купил несколько домов и зажил на
широкую ногу; потом его втянули в разорительные денежные операции с
иностранцами, он потерял все и должен был возвратиться в дом брата. А
ныне, как только в городе начинался дождь, он снимал со своего складного
столика бархатную скатерть и, подхватив мешок: с монетами, стоявший у него
на земле между ног, бежал по мокрым улицам к приятелю, закройщику Аматоре,
который разрешал ему разместиться с меняльным столиком у себя под навесом.
Голос у дяди Франческо звучал хрипло.
- Микеланджело, ты еще столь зелен, что не видишь вороны в чашке
молока, - сказал он племяннику. - Неужели тебе доставляет удовольствие
унижать род Буонарроти?
Мальчик пришел в ярость.