"Андрей Столяров. Интеллектуальная собственность: врага надо знать в лицо " - читать интересную книгу автора

признания допустимыми любых ненасильственных действий; в этом случае
приходится продолжать применять традиционную модель законодательства,
основанного на перечислении частных случаев и не имеющего зачастую никакой
внутренней логики.
В то же время либертарианский подход, основанный на делении поступков
на насильственные и ненасильственные (вместо законных и незаконных),
оказывается, очевидно, гораздо ближе к интуитивному пониманию допустимого и
недопустимого для большинства людей. Что же касается пресловутых словесных
оскорблений, то проблема с ними решается на удивление просто: достаточно
вспомнить, что в любом акте передачи информации участвуют как минимум два
человека, и, следовательно, для самого акта передачи, чтобы он не попал в
категорию насильственного, необходимо согласие обоих: как передающего, так и
принимающего. Любые нарушения этого принципа следует признать насилием -
информационным насилием.
Интересно, что, хотя термин "информационное насилие" появился
относительно недавно, все варианты информационного насилия можно разделить
на три вида, и в каждом из трех найти пример давно известного
противозаконного деяния. Передача информации без согласия передающего
называется шпионаж; запрет со стороны третьих лиц на передачу информации
между двумя лицами, которые на такую передачу согласны - пресловутая
цензура; и, наконец, передача информации без согласия получателя - в эту
категорию попадают оскорбления, всяческая незаконная пропаганда, не так
давно появившийся спам и т. д.
В статье Информационное общество будущего и современность, которая была
опубликована весной 2000 года, я уже отмечал, что при таком подходе
требование о соблюдении копирайтных прав оказывается совершенно однозначно
информационным насилием, попадающим в ту же категорию, что и пресловутая
цензура, а именно - неавторизованное вмешательство третьих лиц в процесс
свободного информационного обмена. Попросту говоря, если мне, скажем,
подарили диск с информацией, уже открытый, лишенный упаковки (что исключает
принятие какой-либо оферты при вскрытии упаковки), причем я с него никаких
программ не запускал (что, опять же, исключает принятие оферты через нажатие
кнопки в диалоге программы), то вроде бы никаких обязательств ни перед кем у
меня относительно данного диска нет. Допустим теперь, что у меня имеется
некий знакомый, которому зачем-то нужна копия этого диска, а мне при этом
совершенно не жаль ему такую копию предоставить. И вот мы за закрытыми
дверями моей квартиры, пользуясь исключительно принадлежащим нам
оборудованием и материалами, при этом строго по обоюдному согласию,
осуществляем информационный обмен, выражающийся в создании копии
пресловутого диска, после чего я торжественно вручаю копию моему знакомому,
он кладет ее в карман и, довольный, покидает мою квартиру.
Согласно действующему законодательству, мы при этом вполне можем
оказаться нарушителями закона, поскольку содержимое диска вообще-то могло
быть и защищено авторским правом. Заметим, что в некоторых ситуациях мы даже
не в состоянии это определить.
Следует особо отметить, что наложение ограничений на распространение
той или иной информации возможно и безо всякого копирайта, причем таким
способом, при котором никакого информационного насилия не происходит. Так,
обладатель некой информации (программы, музыкального диска и т. п., неважно)
вполне может передавать копии этой информации третьим лицам (то есть давать