"Брем Стокер. Скорбь сатаны (Ад для Джеффри Темпеста) [F]" - читать интересную книгу автора

больше ты желаешь от судьбы и фортуны? Ничего, кроме славы! А этого ты
достигнешь легко, потому что в наше время даже слава покупается, как
любовь. Твоя звезда восходит, и для тебя, мой мальчик, окончилась
литературная каторга! Пользуйся покоем и удовольствием в остальной жизни.
Ты счастливец! Наконец твой день пришел!
Я бросился на мягкую постель и старался заснуть, но в полудремоте я
еще слышал в отдалении глухие отголоски грозы. И раз мне почудился голос
князя, звавший "Амиэль! Амиэль!" - с дикостью, похожей на рев
рассвирепевшего ветра. В другой раз я внезапно пробудился от глубокого сна
под впечатлением, что кто-то подошел и смотрит внимательно на меня.
Я сел на кровать и вглядывался в темноту, так как огонь в камине
погас. Я повернул ключик маленькой электрической лампочки около меня, и
комната осветилась, но никого не было.
Между тем воображение продолжало играть со мной, прежде чем я снова
заснул, и мне казалось, что я слышал около себя свистящий шепот: "Тише! Не
беспокой его. Пусть безумец спит в своем безумстве!"

V

На следующее утро, вставая, я узнал, что его сиятельство - как
называли князя Риманца его слуги и служащие в отеле, - уехал верхом в
парк, оставив меня одного на утренний завтрак. Поэтому я сошел в общую
залу, где мне прислуживали с раболепством, несмотря на мое потертое
платье, которое я еще принужден был носить, не имея перемены. Когда мне
будет угодно завтракать? В котором часу я буду обедать? Останусь ли я в
своем апартаменте? Или он не был достаточно удовлетворителен? Может быть,
я предпочту "отделение", подобное тому, какое занимает его сиятельство?
Все эти почтительные вопросы сначала удивляли меня, а потом стали
забавлять. Какие-нибудь таинственные агенты, очевидно, распространяли слух
о моих богатствах, и это был первый результат. В ответ я сказал, что
ничего не могу решить и в состоянии дать определенные распоряжения не
раньше, как через несколько часов, а пока я оставляю комнату за собой.
После завтрака я собрался идти к моим поверенным, и только что приказал
позвать экипаж, как увидел моего друга, возвращавшегося с прогулки. Он
сидел верхом на великолепной гнедой лошади, и теперь горячилась под
сдерживающей ее властной, твердой рукой ездока. Она прыгала и вертелась
между кэбами и телегами довольно рискованным образом, если б ее господином
не был Риманец. Днем он выглядел несравненно красивее; легкий румянец
окрасил его естественную бледность лица, и его глаза блестели от моциона и
удовольствия.
Я ждал его приближения, также как и Амиэль, который обыкновенно
появлялся в коридоре отеля в момент прибытия своего хозяина. Риманец,
заметив меня, улыбнулся и дотронулся рукояткой хлыста до шляпы в виде
поклона.
- Вы долго спите, Темпест! - сказал он, спрыгивая с лошади и бросая
повод груму, который сопровождал его.
- Завтра вы должны поехать со мной и присоединиться к "Liver
Brigade", как говорится на модном жаргоне. Раньше считалось в высшей
степени неделикатным называть "печень" или другие органы внутреннего
механизма, но теперь все это прошло, и мы находим особенное удовольствие