"Илья Стогов. Мертвые могут танцевать: Путеводитель на конец света" - читать интересную книгу автора

5

В самом конце 1980-х ленинградские бандиты не ходили на дискотеки.
Приличным бандитам того времени полагалось ходить не на танцы, а в
"Jazz-club".
В моем городе бандиты были самые грозные, но в то же время и самые
изысканные в стране. Вечерами эти крепкие мужчины надевали пиджаки с
широкими ватными плечами, драили лакированные туфли, непослушными пальцами
затягивали узел на галстуке и ехали на Загородный проспект слушать реальный
джаз.
"Jazz-club" был самым модным местом города. Ковры, неяркие лампы,
постеры с Майлзом Дэвисом. Здесь можно было не только послушать музычку, но
и перекусить. Первые бандиты города предпочитали сидеть на балконе. Там они
пили водку. Электрический свет отражался в медных тромбонах и на потных лбах
тромбонистов. Музыканты перебирали струны, а на балконе в такт их
инструментам позвякивали фужеры.
Около восьми на сцену выходили пианист и долговязый немолодой парень с
саксофоном. Слушатели хлопали в ладоши. Саксофонист облизывал губы и дул в
мундштук первый раз. Девушки в зале начинали заливисто верещать. А минут
через двадцать после начала концерта изысканные ленинградские бандиты уже
вскакивали из-за столиков и в такт саксофону начинали лупить соседей
кулаками по морде. Если вечер удавался, то на головы посетителям попроще с
балкона мог прилететь даже накрытый стол.
Ровно через семь минут после начала драки из соседнего отделения
милиции прибывал наряд в шлемах, со щитами и дубинками. Балкон ОМОНовцы
штурмовали, как петровские гвардейцы крепость Орешек. Драка заканчивалась,
зачинщиков увозили, концерт продолжался. На следующий день все начиналось
опять - точно по той же схеме.
Я родился в 1974-м. Свой шестнадцатый день рождения я отмечал как раз в
ленинградском "Jazz-club'е". Начиналось последнее десятилетие ХХ века. Я
понятия не имел, как все обернется. Мне было шестнадцать, я ни разу не
выезжал за пределы Ленобласти, и 1990-е обещали стать самым замечательным
десятилетием моей жизни.

6

Моя жизнь началась со смерти империи. Я окончил школу, отпраздновал
совершеннолетие и был готов к подвигам как раз в тот момент, когда Советский
Союз, издав предсмертный стон, наконец издох. Я не расслышал этого стона.
Пятнадцать лет назад мне было наплевать на свою страну. Но она развалилась,
и дальше все в моей личной биографии пошло наперекосяк.
Пятнадцать лет назад каждый новый день был маленьким приключением. А
теперь самое лучшее, что есть в наступающих сутках, это первая утренняя
сигарета. Проснулся, выкурил сигарету, и в принципе можно снова ложиться
спать.
В той коммуналке на набережной до сих пор живет мой отец. Чем дальше,
тем больше я становлюсь на него похож. Только жизнь у меня вышла совсем
другой. Например, отец никогда в жизни не менял квартиру: здесь, на
набережной, родился, здесь же всю жизнь и прожил. По утрам он выходит на