"Фрэнк Р.Стоктон. Рождество Стивена Скэрриджа" - читать интересную книгу автора

если в ней можно совершать моцион. Но лежать в соленой воде совершенно
неподвижно крайне утомительно. Вы даже не представляете, как я хочу есть.
Нет ли у вас под рукой парочки червей?
- Червей?! - воскликнул Стивен. - Что за вопрос! Нет, конечно у меня
нет червей.
- Ну что ж, - сказала рыба, явно теряя терпение. - Тогда у вас должен
быть двор или сад, так что идите и накопайте мне червей.
- Накопать червей?! - воскликнул Стивен. - А вы знаете, что сейчас
зима, и земля промерзла, и черви тоже, если уж на то пошло?
- Это меня не волнует, - сказала макрель. - Иди и накопай мне червей.
Сейчас все равно, мерзлые они или нет; я могу есть любых.
Рыба вела себя так властно, что Стивен Скэрридж и не подумал
ослушаться, он взял лом и лопату из груды садовых инструментов, сваленных в
углу комнаты (все они в разное время были взяты за долги), зажег фонарь и
спустился в небольшой садик за домом. Когда Скэрридж разгреб снег, ему
пришлось хорошенько поработать ломом, прежде чем удалось оставить хоть
какой-то след на промерзшей земле. После получаса тяжкого труда он сумел,
тщательно обыскав землю из ямы, которую он выкопал, найти пять замерзших
червей. Скэрридж счел их достаточным завтраком для рыбы, которой едва
хватало на семь завтраков для него самого, так что он бросил свои
инструменты и отправился в дом вместе с фонарем, пятью добытыми червями и в
два раза большим количеством отмороженных пальцев. Добравшись до нижних
ступеней лестницы, он отчетливо услышал какие-то тихие голоса наверху.
Скэрридж пришел в ужас! Голоса доносились из той самой комнаты, где
хранились все его сокровища. Неужели это воры?
Погасив фонарь и сняв обувь, он тихонько прокрался вверх по лестнице.
Выходя из комнаты, он неплотно закрыл дверь и потому теперь мог заглянуть
туда через оставшуюся щель, которая открывала вид на все помещение. И какое
зрелище предстало его широко раскрытым глазам!
В кресле - его собственном кресле - за столом сидел карлик, его голова,
огромная, что кочан капусты, сидела на таком маленьком тельце, что его почти
не было видно; это тельце располагало парой крошечных ножек, торчавших будто
из-под самой головы, наподобие корней упомянутого овоща. На столе,
поглощенная стиранием пыли со счетной книги при помощи салфетки для очистки
перьев, сидела фея, ростом не более фута, и такая же прелестная и изящная,
как изящнейшая из танцовщиц, наблюдаемая откуда-нибудь с бельэтажа. Макрель
по-прежнему опиралась на груду гроссбухов; и - о ужас! - в одном из углов на
огромном железном ящике сидел великан; если бы он встал, его голова достала
бы до потолка, а потолок здесь был не из низких!
Мороз, холоднее, чем мерзлая земля и стылый воздух снаружи, пробежал по
жилам Стивена Скэрриджа, когда он припал к щели в двери и увидел этих
ужасных посетителей, в то время как от их беседы, в которой он ясно различал
каждое слово, по его спине леденящими каплями потекла холодная испарина.
- Он пошел раздобыть мне червей, - сказала макрель. - И мы вполне могли
бы все уладить, пока он не вернулся. Что до меня, я совершенно уверена в
том, что говорила.
- О да, - сказал карлик. - в этом не может быть никаких сомнений,
совершенно никаких. Я верю каждому слову.
- Разумеется, это так, - сказала фея, вставая на счетную книгу, на
которой больше не было ни пылинки. - Все это знают.