"Роберт Луис Стивенсон. Волшебная бутылка" - читать интересную книгу автора

сейчас ночь, и дорога плохая, и страшно ехать мимо пещер в такой поздний
час, но скажу тебе честно: я увидел духа и не смогу ни есть, ни спать, ни
молиться, пока он здесь. Я дам тебе фонарь, и корзинку для бутылки, и любую
картину или безделушку из моего дома, которые пришлись тебе по вкусу...
только уезжай немедля и переночуй в Хоокене, в доме у Нахину.
- Кеаве, - ответил Лопака, - другой на моем месте, наверно, обиделся
бы, ведь я поступаю, как истинный друг: не отказываюсь от своего слова и
беру бутылку, а ночь, и темнота, и путь мимо могил в десять раз опаснее,
когда у человека такой грех на совести и такая бутылка в руках. Но я и сам
до того напуган, что у меня язык не поворачивается тебя винить. Поэтому я
уезжаю и молю бога, чтобы ты был счастлив в своем доме, а мне была удача со
шхуной и оба мы после смерти попали в рай, несмотря на дьявола и его
бутылку.
И Лопака поехал вниз, к морю, а Кеаве стоял на балконе и слушал, как
звенят подковы, смотрел, как движется огонек фонаря по тропинке, которая
вилась по склону, мимо самых пещер, где с давних времен покоится прах
королей. И он дрожал, и ломал руки, и молился за своего друга, и возносил
хвалу господу за то, что сам избавился от беды.
Но наступило ясное, солнечное утро, и на новый дом было так приятно
смотреть, что Кеаве забыл свои страхи. День шел за днем, а Кеаве не уставал
радоваться. Обычно он проводил время на веранде за домом, там он ел, и спал,
и читал выходящие в Гонолулу газеты, но, если к нему приезжал кто-нибудь, он
шел с гостем в дом и они осматривали комнаты и картины. И слава об этом доме
разнеслась далеко вокруг; по всей Коне его называли Ка-Хале-Нуи - Большой
Дом, а иногда - Сверкающий Дом, ибо Кеаве держал китайца, который весь дель
только и делал, что мыл и чистил; и стекла, и позолота, и узорные ткани, и
картины - всё сверкало, как летнее утро. А сам Кеаве ходил по комнатам и пел
песни, так радостно было у него на душе, и, когда мимо проплывал корабль,
Кеаве поднимал на мачте флаг.
Так шли его дни, пока однажды Кеаве не поехал в Каилуа повидаться с
друзьями. Там его хорошо угостили, а на следующее утро он рано пустился в
обратный путь и всю дорогу подгонял коня, очень уж ему не терпелось увидеть
свой прекрасный дом. К тому же Кеаве знал, что в эту ночь, единственную в
году, мертвецы выходят из могил на склонах Коны, а, спутавшись однажды с
дьяволом, Кеаве, понят но, желал избежать встречи с мертвецами. Миновав
Хонау-нау, он заметил, что вдалеке кто-то купается у самого берега; ему
показалось, что это девушка, но она лишь на миг заняла его мысли. Затем он
увидел, как развевается на ветру ее белая сорочка и красный холоку, а к тому
времени, как он с ней поравнялся, она уже успела одеться и стояла на обочине
дороги, свежая после купанья, и глаза ее сияли добротой. Увидев ее, Кеаве
натянул поводья.
- Я думал, в этих краях мне все знакомы, - сказал он. - Как это вышло,
что я не знаю тебя?
- Я Кокуа, дочь Киано, - ответила девушка. - Я только что вернулась из
Оаху. А как твое имя?
- Я скажу его тебе немного позже, - ответил Кеаве, спешиваясь. - Ибо
ты, возможно, слышала обо мне и, узнав мое имя, не дашь мне правдивого
ответа. А у меня есть одно намерение. Но прежде скажи: ты замужем?
Услышав его слова, Кокуа громко рассмеялась.
- Недурные ты задаешь вопросы, - сказала она. - А сам ты женат?