"Роберт Луис Стивенсон. Волшебная бутылка" - читать интересную книгу автора

рука отказывается ее взять, мои пальцы сами отдергиваются от проклятой
бутылки... Всего одну минутку.
Старик с жалостью посмотрел на Кокуа.
- Бедняжка! - сказал он. - Ты боишься, твоя душа чует беду... Что ж,
оставь бутылку у меня. Я стар, и мне никогда уже не быть счастливым на этом
свете, а на том...
- Дай ее мне! - прошептала Кокуа. - Вот деньги. Неужели ты думаешь, я
дойду до такой низости? Дай мне бутылку!
- Благослови тебя бог, дитя! - сказал старик.
Кокуа спрятала бутылку под складками холоку, попрощалась со стариком и
пошла куда глаза глядят. Все дороги были ей теперь равны, все они вели в ад.
Она то шла, то бежала; то оглашала ночные улицы громкими рыданиями, то
падала на землю у обочины дороги и тихо плакала. Всё, что она слышала об
аде, припомнилось ей сейчас, - она видела, как полыхает пламя, слышала запах
серы, и тело ее уже корчилось на углях.
На рассвете она пришла в себя и вернулась домой. Всё было, как сказал
старик, - Кеаве спал сном младенца. Кокуа стояла и, не отводя глаз, смотрела
на его лицо.
- Теперь, мой супруг, - сказала она, - твой черед спать. Когда ты
проснешься, твой черед будет петь и смеяться. Но для бедной Кокуа, которая
никому не причинила зла, для бедной Кокуа, увы, нет больше сна, нет больше
песен, нет больше радости ни на земле, ни на небе.
С этими словами она легла рядом с ним и тут же погрузилась в забытье, -
так истомило ее страдание.
Поздним утром Кеаве разбудил ее и поделился с ней радостной вестью.
Казалось, он поглупел от счастья, потому что даже не заметил, в каком она
отчаянии, хотя ей очень плохо удавалось это скрыть. Слова застревали у нее в
горле, но что за важность! - Кеаве говорил за двоих. За завтраком она не
проглотила ни кусочка, но кому было это заметить? - Кеаве очистил всё блюдо.
Кокуа видела и слышала его словно во сне; иногда она твердила себе, что всё
случившееся ей только померещилось, и прикладывала руку ко лбу: знать, что
она осуждена на вечное проклятие, и слышать безмятежную болтовню мужа было
невыносимо.
Всё это время Кеаве ел, и разговаривал, и строил планы возвращения
домой, и благодарил ее за то, что она его спасла, и ласкал ее, и называл ее
своей верной помощницей. А потом стал смеяться над глупым стариком, купившим
бутылку.
- Он показался мне сперва достойным человеком! - сказал Кеаве. - Но
разве можно судить по виду? Ведь понадобилась же для чего-то старому
нечестивцу эта бутылка!
- Супруг мой, - смиренно промолвила Кокуа, - у него, может статься,
были хорошие намерения.
Кеаве сердито рассмеялся.
- Вздор! - воскликнул он. - Старик - мошенник, говорю тебе, и осел в
придачу. Бутылку было трудно продать и за четыре сантима, а уж за три это и
вовсе невозможно. Слишком близок ад, уже начинает пахнуть паленым... брр! -
содрогнулся он. - Правда, я сам купил ее за один цент, не зная, что есть
монеты еще мельче. Я свалял дурака, но другого такого не сыщешь, и тот, кто
владеет бутылкой сейчас, унесет ее с собой в преисподнюю.
- О,мойсупруг, - промолвилаКокуа, - развене ужасно, спасая себя,